Министр культуры даже не пытается изобразить заботу о культуре. Иногда создается впечатление, что правый лагерь «стреляет наугад» во все стороны. Но более глубокий анализ происходящего убеждает в том, что у правых есть довольно чёткие планы. Правые решили захватить три фронта, которые им необходимо полностью перестроить, чтобы подчинить их себе и добиться полной лояльности.

Первый фронт — средства массовой информации. В ходе их «приручения» была сделана попытка закрыть Первый телеканал, по той причине, что там работают «не наши люди», прекратить деятельность 10 телеканала (в попытке заставить замолчать Равива Друкера и Лиора Шлайна) и многие другие махинации, часть из которых расследует полиция.

Второй фронт — юридический. Целью его является нагнать страху на судей, представить выносимые ими приговоры ненадёжными и нелегитимными и заменить беспристрастных судей «новой элитой» — созданной Айелет Шакед и Яривом Левиным.

Третий фронт — искусство и культура. Здесь речь идёт в первую очередь о театре и кино. Трудно представить, чтобы Мири Регев покусилась бы на балет.

Закон о «лояльности в культуре», инициированный Мири Регев и утверждённый на этой неделе межминистерской комиссией по законодательству, позволит министру лишать государственного финансирования учреждения культуры, которые, как она полагает, подрывают основы государства или оскверняют его символы. В то время как правительственная война против прессы и судебной системы приняла затяжной характер, «закон о лояльности культуры» позволяет вводить санкции немедленно, если, по мнению министра, некая пьеса позорит страну или государственный флаг.

Министр культуры отказывается, по её словам, играть роль безмолвного «банкомата», передающего финансирование тем или иным учреждениям или людям искусства. Большинство её предшественников на этом посту старались не вмешиваться в творческий процесс и исполняли «банкоматную роль» с гордостью. Если бы она лучше понимала смысл своей должности, она как раз занималась бы мобилизацией средств для «банкомата» и способствовала бы открытию новых культурных учреждений.

Но полемика с Мири Регев выходит за рамки обсуждения смысла её должности. Это принципиальный спор о том, можно ли в демократическом государстве соотносить деятельность культурных учреждений с политикой правительства, как это делали фашисты и коммунисты? Ответ на этот вопрос отрицательный. Искусство и лояльность — понятия несовместимые, так же, как невозможно принять закон о «справедливой преступности». Невозможно совместить лояльность с искусством, так как по своей природе оно создаёт дерзкие и трудные для восприятия произведения.

Закон может привести к тому, что авторы займутся самоцензурой и станут изменять первоначальную идею своих произведений. Например, театр «Бейт Лессин» поставил пьесу «Осло», в которой описываются переговоры, предшествовавшие подписанию «Ословских соглашений». Министр культуры может сказать, что в пьесе идёт речь о переговорах с террористической организацией, и пьеса, таким образом, косвенно поощряет подобные контакты, следовательно, не соответствует критериям лояльности. Совершенно очевидно, что в соответствии с этим  законом, у пьес Ханоха Левина нет никаких шансов.