Министр Исраэль Кац процитировал покойного премьера Ицхака Шамира, сказавшего около тридцати лет назад (в интервью, которое, как он считал, вряд ли будет опубликовано), что поляки впитывают антисемитизм с молоком матери.

По этому поводу я, пожалуй, процитирую Альберта Эйнштейна, утверждавшего, что есть две бесконечные вещи: вселенная и человеческая глупость (и добавившего, что по поводу первой он не совсем уверен).

В данном случае глупость зиждется на бесконечном невежестве министра, но она – глупость – определенно не должна характеризовать того, кто желает фактически быть министром иностранных дел.

Впрочем, если Исраэль Кац преуспеет в МИДе так же, как он преуспел в решении наболевшего вопроса с железной дорогой и общественным транспортом, нас, похоже, ждет одна большая проблема.

С другой стороны, по словам премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого, во время Второй мировой войны среди польского народа встречались люди, – частные лица – которые совершали преступления по отношению к своим соседям-евреям, но плохие люди были у каждого народа; и он повторил то, что сказал в прошлом году на Мюнхенской конференции: были и плохие евреи, и плохие украинцы, как будто их можно сравнивать.

Польский народ – или его значительное большинство – пояснил Моравецкий, нельзя обвинять в негативном отношении к евреям во время войны.

С другой стороны, профессор истории Даниэль Блатман недавно написал в «ХаАрец», что мемориальный комплекс «Яд ва-Шем», выступая против совместной израильско-польской декларации в июне прошлого года, обвинил польский народ в непосредственном отношении к убийствам евреев.

На самом деле, в заявлении «Яд ва-Шем» нет никаких обвинений в адрес польского народа, как такового, или польского государства, как такового. Во время немецкой оккупации Польша, конечно, не существовала, как государство; подполье, а также политическая оппозиция, яростно противостоявшая немцам, страну не контролировали. В заявлении «Яд ва-Шем» утверждается, что значительная часть польского населения убивала евреев сама, либо передавала их в руки немцам, либо польской полиции, активно сотрудничавшей с нацистами (о чем польское правительство и его уполномоченные вообще не говорят – Боже упаси, припомнить!); а польская полиция, между тем, насчитывала 15 тысяч человек, о чем пишет только живущий в Канаде историк Ян Грабовски, которого ненавидит польское правительство).

Профессор Блатман относится с некоторым пренебрежением к довольно большой и смелой группе польских исследователей, которые выступают с изложением своих взглядов, содержащих тщательно скрываемую от народа истину. По мнению этих исследователей, опирающихся на исторические документы и соответствующие доказательства, подавляющая часть населения Польши была настроена антиеврейски, и, действительно, многие поляки либо сами убивали евреев, либо передавали их убийцам. Вместе с тем существовало и смелое меньшинство: именно оно пыталось помочь евреям и спасти их, невзирая на смертельную опасность, подстерегавшую их повсюду. И даже не столько со стороны немцев, сколько со стороны своих соплеменников – поляков. Это смелое меньшинство впитало с молоком матери отнюдь не антисемитизм, а только любовь к человеку, преданность, благородство и бескомпромиссность. Дай Бог, чтобы все это было и у нас.

Для поддержки своих взглядов Блатман мобилизовал контролируемый польским правительством Институт национальной памяти, чья роль состоит в том, чтобы защищать то, что определено как «доброе имя Польши». Потому с этой целью оттуда убрали серьезных и объективных исследователей, которые работали там раньше, а перед оставшимися поставили задачу – создать новую националистическую историю, которая отвечала бы правде правительства, но не правде истории. То есть, той самой лже-правде, которую принял премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу, поставив свою подпись на постыдном документе в июне 2018 года рядом с подписью польского премьера.

Иначе говоря, приняв официальную ложь, чтобы развивать (действительно, превосходные) отношения между двумя странами в сфере экономики, безопасности и дипломатии, Нетаниягу выступил в Варшаве с двойственным заявлением, что, дескать, он искренне извиняется (извинения, которые польская сторона не приняла); однако после всего этого появился придворный шут и выразил враждебное отношение польских евреев, переживших Катастрофу, которых предали или преследовали поляки во время и после нее (в то время как евреев, спасеннных поляками, не упомянули вовсе).

В 1939 году в Польше насчитывалось около 3.3 миллиона евреев и около 21 миллиона этнических поляков. Около одной десятой части евреев выслали советские власти в СССР или они сами бежали туда после немецкого вторжения, благодаря чему большинство из них спаслось. Около трех миллионов евреев было убито, а 40 тысяч (есть разногласия по поводу этой цифры) уцелели в самой Польше, либо укрытые поляками, либо скрывавшиеся в лесах, либо выжившие в принудительных трудовых лагерях, причем, многим узникам этих лагерях помогли поляки, иначе они бы просто не выжили.

Существуют различные оценки польских либеральных историков о количестве евреев, которые были выданы или убиты поляками – от 150 000 до 200 000. Этого достаточно, не так ли?

В 2023 году в Варшаве должен открыться Музей Варшавского гетто, который будет заниматься изучением еврейской трагедии, но не только в польской столице, а по всей стране. Те, кто критикует саму концепцию созданию этого учреждения, утверждают, что назначение на должность главного историка израильтянина, профессора Даниэля Блатмана выдает желание властей переписать историю, изобретая реальность, которой не существовало, а также следуя новой идеологии. А она гласит, что убийство евреев во время Катастрофы следует рассматривать в контексте всей польской истории, а не в отдельно взятом аспекте.

Нет никаких сомнений, что, согласно резолюции ООН от декабря 1948 года, а также Конвенции о предупреждении и наказании геноцида (этот документ подписал и Израиль), убийство поляков было уничтожением целого народа, геноцидом.

В Конвенции говорится об уничтожении по этническому, национальному, расовому или религиозному принципу, полностью или частично. «Полностью» касается евреев, а «частично» – поляков: от двух до трех миллионов поляков были уничтожены нацистами в результате проводимой ими политики. Но многие из жертв этого «частичного» геноцида приняли участие в более радикальном и полном геноциде еврейского народа.

Словом, проблема столь сложна, что требует не вмешательства с наскоку, а серьезного, вдумчивого подхода. Но и в Польше, и в Израиле скоро выборы, и потому шуты словно помешались.

Вмешалась даже администрация Трампа, требуя извинений от израильской стороны. Оба правительства не хотят разрывать столь налаженные двусторонние отношения, и проблема Катастрофы вызывает серьезное беспокойство. Память о Катастрофе – «неплохой инструмент» для эмоциональных речей и преследования политических целей. Последнее выводит на передний план прагматические вопросы, а потому правда о Катастрофе менее важна.