Это ни в коем случае нельзя было называть «размежеванием», красивым словом, обозначающим нечто трудное и жестокое. Это было отступление с оккупированной территории, эвакуация 8000 человек из их домов и разрушение 21 населенного пункта. Процесс также включал в себя привлечение почти всех государственных ресурсов – военных, полицейских, юридических, а также средств массовой информации – для подавления и пресечения любой оппозиции принятому решению. Да, это делалось самым антидемократическим способом.
Программу эвакуации возглавлял Ариэль Шарон, и любой, кто не был глухим и слепым, прекрасно знал, что он был громилой и лжецом (поселенцы тоже это знали, но когда он лгал в их интересах, он был «Арик Мелех Исраэль»). Шарон осуществил эвакуацию из сектора Газы, чтобы сохранить поселения в Иудее и Самарии, так как, в то время на него оказывали давление, чтобы он принял «дорожную карту» Джорджа Буша.
Шарон пожертвовал самой проблемной территорией, с самыми худшими, по его мнению, отношениями между арабами и евреями, чтобы спасти другую территорию, которая была важна ему всю его жизнь. Он сделал это в одностороннем порядке, а не путём переговоров, и многие левые тогда считали, что это была плохая идея. При этом они, как и, большинство населения, думали, что уйти из сектора Газы было лучше, чем оставаться там и дальше.
Эвакуация была проведена партией «Ликуд». Биньямин Нетаниягу тоже хотел, чтобы эта программа была осуществлена. Он был тогда министром финансов в правительстве Шарона, и, несмотря на неоднократные обращения лидеров поселенцев, подталкивавших его к восстанию, он отказался сделать это. Без его поддержки эвакуации бы не случилось.
Даже сегодня любой политический план, выдвигаемый правым лагерем – любой политический план без исключения, – основывается на продолжении правления ХАМАСа в секторе Газы. И любая программа аннексии (пардон, «распространения суверенитета»), любая автономия палестинцев, любой отказ Израиля продвигаться вперед за столом переговорах базируются на том, что нам не нужно никакого политического или гражданского взаимодействия с Газой.
Даже без Шарона, даже без Нетаниягу, и даже без американского давления, еврейские поселения в Газе не могли иметь будущего. Ни прагматического, ни морального. Думает ли кто-нибудь, что был прагматический или моральный смысл в том, чтобы 8000 человек занимали около четверти территории сектора Газы, в то время, как в других трёх четвертях проживал миллион восемьсот тысяч человек?
В том, чтобы это привилегированное меньшинство проживало на виллах, окружённых зелёными лужайками, в то время, как подавляющее большинство изнывает от тесноты в лагерях беженцев и переполненных городах; чтобы это крошечное меньшинство имело неограниченный доступ к воде, электричеству, земле, инфраструктуре, в отличие от большинства, которое примерно в двести раз больше; чтобы это же меньшинство обладало всеми правами – свободой слова, свободой организаций, правом избирать и быть избранными, правом на национальную самоидентификацию, которых лишено большинство населения сектора Газы?
В том, чтобы это привилегированное меньшинство правило большинством, опираясь исключительно на военную силу? Те, кто пребывают в уверенности, что подобная ситуация была разумной, приемлемой или устойчивой, те никогда не изучали историю или же страдают от серьёзной моральной слепоты. Гуш-Катиф был уродливым моральным пятном, и его жители демонстрировали не только превосходство, но и моральную глухоту по отношению к своим соседям. Было бы удивительно, если бы он не был разрушен.
И напоследок. С точки зрения безопасности, ситуация улучшилась. Ракетные обстрелы и рытье туннелей были ещё до эвакуации, и террористам было тогда намного легче наносить удары. Поселения в Гуш-Катифе требовали от ЦАХАЛа и государства огромных затрат и ресурсов для их защиты, но они не приносили никакой пользы для безопасности. По статистике, эвакуация спасла многие жизни (но только израильтян, так как, к сожалению, палестинцы продолжают платить очень высокую цену).
Подведём итог: это был циничный шаг лживого лидера «Ликуда», призванный обеспечить безопасность поселений в Иудее и Самарии. По мере осуществления, план Шарона превратил сектор Газы в ад и принёс больше безопасности Израилю. Эвакуация поселений стала, с одной стороны, национальной травмой, а с другой стороны показала, что, если есть желание, это осуществимо. К этому сводится всё наследие Ариэля Шарона.
