Меер Лански
Режиссер Итан Рокуэй
США, 2021
Фильм «Меер Лански», снятый американским режиссером Итаном Рокуэем и только что вышедший в российский прокат, во всем следует традициям банальных заокеанских байопиков. Но посмотреть его все же стоит — ради Харви Кейтеля, сыгравшего главную роль.
Случайные лица
Эта картина принадлежит к растиражированному типу кинобиографий, в которых постаревший герой вспоминает прошлую жизнь. Прошлую и почти завершившуюся. Неуловимый гангстер Меер Лански, заслуживший уважительные клички Босс боссов мафии, Бухгалтер мафии, один из основателей и мозг итало‑ирландско‑еврейского Американского преступного синдиката (в том числе корпорации Murder Inc, бравшей заказы на убийства), отец игорной империи сначала на Кубе (построивший самый знаменитый в Гаване отель «Националь»), а потом на Багамах и в Лас‑Вегасе, так и не пойманный ФБР, предстает перед нами 81‑летним и смертельно больным. Хотя такая смерть — в 83 года, от рака легких, в своей постели, на собственном ранчо «Империал‑Хаус» в Майами‑Бич — оборачивается благостью и выделяет Лански из компании его партнеров по разбою, бутлегерству, коррупции etc.
Сам он как будто и не был убийцей. Он был не из тех, кто исполнял решения, он их принимал. В фильме Лански, единственный из главарей мафии, отказывается голосовать за приговор Багси Сигелю, своему другу, управлявшему всеми казино Лас‑Вегаса, — тот подворовывал на строительстве отеля, в который все вложились. Хотя Сигелю и принадлежала идея превратить Лас‑Вегас в американский Монте‑Карло. В действительности однажды Лански спас друга детства от подобной расправы, но на повторную его провинность и он не закрыл глаза. Эта история важна в контексте фильма еще потому, что про Багси Сигеля (Бенджамина Сигельбаума) тоже есть кино — известное, «Багси», снятое в 1991 году Барри Левинсоном. Там тоже снимался Харви Кейтель, в роли другого еврейского гангстера — Микки Коэна, за что получил номинацию на «Оскар» и «Золотой глобус». Багси играл Уоррен Битти, Лански — Бен Кингсли. Ни одного случайного лица, тогда как в нынешнем гангстерском байопике случайны все, кроме Кейтеля: и обаятельный Дэвид Кейд, сыгравший молодого Сигеля, и совсем бесцветный Джон Магаро (молодой Лански), и даже хороший актер Сэм Уортингтон, выступивший в роли журналиста Дэвида Стоуна — постаревший мафиози выбрал его своим биографом.
Когда такое происходит, всегда виноват режиссер. Он так старался рассказать историю в подробностях, что на чувства, мысли, контекст, разработку характеров и создание на экране ощущения живой жизни его не хватило. Вместо жизни — схема. Хотя и она интересна: каждая точка на ней, каждый отмеченный момент биографии мог бы стать поводом для отдельного рассказа. Но артисты выглядят статистами, свитой, играющей короля, который единственный кажется реальным. Кейтелю достаточно сидеть за столом и смотреть в камеру в своих очках в массивной черной оправе, чтобы зритель не отвлекался на посторонние дела.
Братья по крови
Это затянутое, рыхлое, теряющее ритм и темп кино, но невозможно представить себе, чтобы даже при таких явных его недостатках прославленный Харви Кейтель от него отказался. Лет 30 назад актер сказал, по поводу другого своего фильма: «Когда мне дали сценарий “Плохого лейтенанта”, я прочитал несколько страниц и отложил его. Сказал, что ни за что не стану сниматься в нем. А потом спросил себя: “Как часто я играю главную роль?”»
В последние годы Кейтель как раз много снимается и давно уже в главных ролях. И гангстеров играл многократно. Но тут ему попалась звезда, соблазнявшая многих. Помимо Бена Кингсли, Меера Лански играли Патрик Демпси («Преступный синдикат», 1991), Марк Райдел («Гавана», 1990), Ричард Дрейфус («Крестный Лански», 1999), Дастин Хоффман («Потерянный город», 2005). Сюда же можно отнести второго «Крестного отца» (1974) Копполы, где прототипом Хаймана Рота был, конечно, тоже Лански, и сыграл его тогда Ли Страсберг, создатель знаменитой киношколы. Между прочим, у Страсберга учился и Харви Кейтель. Рот, конечно, много жестче нашего экранного героя, который постарел и готов размышлять о своей вине и своем выборе. А это как раз то, чем всю жизнь занят на экране Харви Кейтель, в том числе в одной из лучших своих ролей, в картине Иштвана Сабо «Мнения сторон». Он там играет майора американской армии, в мирной жизни — провинциального судью, который судит в послевоенном Берлине великого дирижера Фуртвенглера.
И с самим Меером Лански Кейтеля многое роднит. Как минимум, общее происхождение, с поправкой на время и место рождения: Кейтель, появившийся на свет в 1939 году, — бруклинский еврей. Мать, родом из Румынии, работала в кафе, отец, польский еврей, был шляпником. В 10 лет Харви воровал голубей, в 17, выгнанный из школы, записался в морскую пехоту и в 1958‑м участвовал в ливанской операции «Голубая летучая мышь». После чего ему потребовалось еще 10 лет, чтобы оказаться в театре.
Любимец Мартина Скорсезе и Квентина Тарантино, Кейтель заикался в детстве и рос в крайней бедности. Последнее обстоятельство, пожалуй, тоже роднит его с Меером Лански, родившимся в 1902‑м в семье польских евреев в Гродно, пережившим погром, а в 1911‑м бежавшим с матерью и братом на пароходе в Нью‑Йорк. Где уже два года находился его отец и где иммиграционный офицер сократил трудно произносимую на английском фамилию Суховлянский до последних двух слогов. В фильме Лански признается, что не хотел вкалывать, как отец, за копейки. Обладая явным талантом к математике — недаром Багси говорит ему в фильме, что у него‑то, Лански, был выбор, что делать, — он все же жил в Нижнем Ист‑Сайде и водил дружбу с теми, кто был вокруг.
Правила Лански
Этот фильм, по большому счету, про правила жизни Меера Лански, которые он перечисляет, словно отливая в бронзе.
Нельзя играть — надо контролировать игру.
Всегда бей первым.
Смотри в глаза своему палачу.
Раньше к тому, кто был должен тебе денег, посылали головорезов. Теперь к нему посылают бухгалтеров.
Важнее то, как я веду бизнес, а не то, что я еврей.
Когда меня не приняли в Израиле, я думал только о том, как отцу было бы стыдно за меня.
Отец не общался в последние годы с сыном‑гангстером, а тот не был на похоронах отца. Однако перед еврейством у Лански действительно недюжинные заслуги. Накануне войны он боролся с пронацистским Германо‑американским союзом, во время войны откликнулся на призыв Управления военно‑морской разведки США участвовать в операции «Подполье» — бойцы мафии отлавливали немецких шпионов и диверсантов, прибывавших в Штаты на подводных лодках. За это Лански потребовал отпустить сидевшего в тюрьме друга и соратника Лакки Лучано, и правительство пошло на сделку.
В 1948‑м, когда Лански вовсю раскручивал казино на Кубе (только взятки, которые Лански давал Батисте, исчислялись сотнями тысяч долларов), к нему приехал представитель Голды Меир с просьбой о финансовой помощи. И получил ее. В начале 1947 года он стал тайно переправлять в порт Хайфы оружие из портов Нью‑Йорка и Нью‑Джерси, а 14 мая 1948 года, через 11 минут после провозглашения Государства Израиль, перевел на его счет деньги с личного счета и впредь передавал в израильскую казну 10% своей прибыли.
Это не слишком ему помогло, когда в 1970 году, спасаясь от преследования в США — Лански пытались посадить за налоговые преступления, как Аль Капоне, но не смогли их доказать, — он прибыл в Израиль. Голда Меир удостоила его аудиенции, но полученный паспорт был под нажимом Америки аннулирован, а виза его спустя два года истекла. Агенты ФБР перехватили Лански при попытке эмигрировать в Парагвай, и до конца жизни он был лишен паспорта и возможности покидать страну.
Узнав даже некоторые из перечисленных фактов, зритель проникается нежностью к обаятельному старику с умными глазами. А когда выясняется, что Лански и на Эдгара Гувера нарыл компромат, установив слежку за его конспиративной квартирой, начинает героя любить. И когда тот произносит недоуменно: «Гангстер? Я ангел с грязным лицом», публика чуть не плачет. Но все же не плачет, потому что до спилберговской слезовыжималки режиссеру Рокуэю далеко. И перед нами все же преступник. О котором, правда, написано больше, чем об иных святых.
Эти публикации редко его осуждают, чаще изумляются его неуязвимости, находчивости, уму. Но попадаются и слова признательности. Один источник цитирует удивительную реплику Меера Лански, суть которой для многих наверняка стала откровением: «Люди приходили в наши казино и играли, а когда возвращались в Нью‑Йорк или Вашингтон, то произносили набожные речи о том, как аморальны игры. Но они не говорили в своих речах о том, что, на мой взгляд, было намного хуже. Когда мы начинали, большая часть Флориды и многих других районов страны была закрыта для евреев. До Второй мировой войны евреям запрещалось входить внутрь многих отелей, казино и жилых домов. Наши казино были прекрасным местом, открытым для всех».
