Десять лет назад я в ужасе смотрела новый клип одного из моих творческих еврейских кумиров, Матисьяху. Не так давно поженившись и учась в ешиве, мы с мужем пытались понять, как поднять мир искусства на высоту наших ортодоксальных идеалов Торы.
И вот моя икона, Матисьяху - который прославился, воспевая свою веру в черной шляпе и скромном хасидском облачении - танцует в костюме Санты в своем клипе Miracles в одном кадре с весьма фривольно одетой девицей и парнем в костюме Антиоха. Возмущенная, я написал в блоге пост, в котором призвала певца вспомнить, что он все-таки «лицо с обложки» для серьезного, прекрасного и глубокого народа.
Несколько месяцев спустя я столкнулась нос к носу с самим Матисьяху в случайной небольшой синагоге в Шаббат. После молитвы я представилась и воспользовалась возможностью благословить Матисьяху кодовым языком, чтобы он «продолжал помогать еврейскому миру». Он склонил голову в знак благодарности, и я ушла с чувством удовлетворения от своих слов.
Сейчас я понимаю, что на самом деле я благословила его продолжать подавлять его собственную правду и голос, и чтобы он придерживался ожидаемой «традиционной» линии ортодоксального еврейства из страха перед тем, что могут подумать неевреи. В то время я считала, что он был в долгу перед всеми нами.
Через несколько лет после отъезда из Израиля мы с мужем стали устраивать в Бруклине собрания для творческих, нестандартно мыслящих евреев. Среди наших гостей было немало тех, кого в ортодоксальной среде называют «снявшими кипу»: тех, кто вырос в ультраортодоксальной общине, но покинул ее. Многие из них больше не придерживаются многих или большинства традиционных ортодоксальных толкований еврейского закона.
Но, Боже мой, их еврейский дух и глубина их понимания поразили меня.
Я до сих пор слышу навязчивое, рокочущее пение одного человека, который иногда приходил. Он родился и вырос в строгой хасидской секте и дорожил воспоминаниями о том, как пел вместе с отцом и братьями на Шаббат. Он решил покинуть эту общину, потому что ему нужно было искать истину и жизнь за ее пределами, но он так сильно и глубоко любил иудаизм, что я могу заплакать при одной мысли о том, каково это - слышать его пение.
Если бы я что-то могла сказать своей возмущенной «я», видевшей радикальную смену имиджа Матисьяху 10 лет назад, и то, что я сказала бы сегодня ортодоксальным евреям, которых задевает сериал «Моя неортодоксальная жизнь» и любая другая критика ортодоксального мира, то это следующее:
Послушайте.
Эти евреи, которые «ушли» и теперь создают искусство, критикующее вашу общину, - ваши величайшие учителя.
Они видели чрево зверя, и у них есть ценная информация для вас. Они знают, как сделать ваш мир здоровее, безопаснее и справедливее. И они любят еврейский народ и иудаизм, возможно, больше, чем вы когда-либо поймете.
Вместо того чтобы беспокоиться о взглядах знаменитого хасида, идущего своим путем, мне следовало бы беспокоиться о тех, кто страдает, кто подвергается насилию со стороны систем, структурирующих хасидский мир. О тех, кто хочет сбежать, но не может вырваться. Или о тех, кто сбежал со шрамами.
Просто послушайте их истории, как я бы сказала прошлой себе, и посмотрите, как вы можете стать частью перемен.
Я знаю, что многие счастливы и успешны в своем ортодоксальном мире. Но дело не в том, что система работает для некоторых или даже большинства людей. Дело в том, что когда кто-то делится своей историей о том, что для него не сработало, это дает возможность обсудить изменения, которые возможны, начиная от предоставления учащимся ешив адекватного светского образования и заканчивая изменением отношения к гомосексуализму.
Если критикующие ортодоксальный мир будут отвержены как травмированные, психически неполноценные или озлобленные, мы упустим величайший дар, который может получить наше общество. Стать целостным. Стать лучше. Чтобы положить конец насилию. Эти голоса - сдержки и противовесы нашего общества.
Когда-то давно, до замужества, я была специалистом по кируву, или просветительской работе. Я работала с подразделением современной ортодоксальной молодежной группы, имевшей дело в основном со светской еврейской молодежью.
В частности, я была близка с одной старшеклассницей, танцовщицей, которая совсем недавно начала соблюдать Шаббат и ортодоксальные законы скромности. Наставники заявили ей, что можно быть танцовщицей или религиозной еврейкой, но нельзя быть одновременно и той, и другой.
Как религиозный художник, я не согласилась с этим утверждением. Я распечатала различные примеры возможностей для еврейских ортодоксальных танцоров, предлагаемые в Израиле и Америке, и принесла их на встречу со студенткой и моими коллегами. Я настаивала на том, что нет причин, по которым она должна выбирать. Я покинула встречу с чувством удовлетворения от того, что помогла направить дискуссию в нужное русло, но так и не задумалась о том, насколько проблематичной была та ситуация.
Спустя годы я оглядываюсь назад и удивляюсь: почему для меня было в порядке вещей привести уязвимую девушку на встречу с людьми, на которых она равнялась, и давивших на нее, чтобы она сделала выбор в своей жизни, который не нужно было делать?
И это произошло не в какой-то ультраортодоксальной секте. Это была группа современных ортодоксальных консультантов, все добрые и с хорошими намерениями.
Последние 20 лет я причислял себя к «ортодоксам», хотя всегда считала себя «постденоминационной» иудейкой. Деноминации ограничивают нас. Особенно в ортодоксальном иудаизме, когда речь идет скорее о том, чтобы доказать, что ты вписываешься, чем о том, чтобы быть частью продолжающегося разговора.
Наше творческое сообщество в Бруклине было богато представлено теми, кто метался между приверженностью традициям и прислушивался к реальности на местах, к тому, что работает и не работает, и менялся в зависимости от этого.
В прошлом году я отдалилась от тех, кто делился со мной своими историями в последнее десятилетие. Во всех смыслах. Теперь я живу в Лонг-Бич (Калифорния), за пределами общины соблюдающих евреев. Здесь спокойно, и мы с мужем пытаемся понять, как еврейская практика и вера могут помочь нам внести наибольший вклад в этот мир.
Но одно нам стало совершенно очевидно: мы должны прислушиваться к критикам, где бы мы ни находились. Не беспокойтесь о том, что подумают неевреи. Не беспокойтесь об «ответной реакции» со стороны белых приверженцев, антисемитов или других евреев.
Просто прислушайтесь к ним. Будущее принадлежит тем, кто борется, сомневается, ищет и меняется - и может вдохновить нас на создание лучшего еврейского мира, если только их истории будут вами восприниматься всерьез.
Перевод с JTA Маргариты Марьяновской
