Политический сионизм достиг своих целей успешнее, чем любое другое национальное движение прошлого века. В объективных, измеримых терминах государство Израиль — это ослепительный успех.

Тем не менее, израильтяне далеко не удовлетворены тем, как протекает их национальная жизнь. Над нашей жизнью витает стойкое недовольство. Источник трудностей — чаша яда, которую мы пьем каждый день, это ощущение того, что мы переживаем разгар культурной войны между основными «племенами», составляющими израильское общество: светскими, арабами, ультраортодоксами и национально-религиозным лагерем.

В культурной войне в Израиле сняты перчатки, и это четко отражено в различных показателях, включенных в ежегодную оценку Института политики еврейского народа за 2021 год, которую он, как и каждый год, собирается представить израильскому правительству. Актуальные разногласия касаются различных аспектов повседневной жизни израильтян, но в их основе лежат разногласия между племенами по поводу всеобъемлющих целей государства и правильной интерпретации всего сионистского предприятия:

- Секулярный сионизм рассматривает основание государства — установление еврейского суверенитета — как исторический переворот в еврейской судьбе, отказ от изгнания и возвращение к истории. Давид Бен-Гурион, архитектор государства, считал, что традиционно-религиозная идентичность, которая сохранила еврейскую уникальность в изгнании, была гирей на шее сионизма и должна быть вытеснена национальной идентичностью.

- С другой стороны, харедим не придают никакого значения политическому сионизму. Они не заинтересованы в революции, которая оторвала бы нас от прошлого. Они стремятся к противоположному: к преемственности. Для Хазон Иша, великого лидера харедим 1950-х годов, государство Израиль и еврейский суверенитет были не целью, а лишь инструментом для восстановления цивилизации Торы, уничтоженной во время Холокоста. Государство Израиль не привносит ничего нового в еврейскую идентичность.

- Религиозный сионизм, со своей стороны, приписывает религиозную ценность созданию государства. Для раввина Авраама Ицхака Кука, создателя мировоззрения этой группы, возвращение в Сион — это не продолжение изгнания в Земле Израиля (позиция харедим), не новое начало, оторванное от традиции (позиция светской идеологии), а новый этаж над еврейским бытием в изгнании, первый этап искупительного процесса.

- Четвертая община, арабские граждане Израиля, предпочли бы, чтобы государство имело универсальный «эгалитарно-демократический» характер, который заменил бы его нынешнее определение: «еврейское и демократическое».

Хотя мой основной интерес здесь связан с израильским обществом, важно подчеркнуть существование пятой группы: евреи, которые не являются частью израильского общества. Это граждане других стран, но имеющие законное право иммигрировать в Израиль в соответствии с Законом о возвращении. Государство Израиль даже взяло на себя ряд обязательств по отношению к ним, как указано в Основном законе: «Израиль — национальное государство еврейского народа». Они расходятся во мнениях относительно того, какое значение следует придавать еврейскому национальному государству, гражданами которого они не являются. Их взгляды охватывают спектр всех четырех групп израильской идентичности.

Трайбализм тяжело отражается на нас: он ослабляет солидарность между различными слоями общества, подрывает нашу внутреннюю сплоченность и национальную устойчивость. Эта опасность приобретает новый смысл, когда легитимность самого сионизма как национального движения подвергается нападкам в разных частях мира. Тревожно наблюдать за тем, как антисионистские позиции набирают обороты и воспринимаются как должное некоторыми прогрессивными слоями американского общества.

Вдвойне печально обнаружить, что значительные группы среди молодого поколения американских евреев — нашей плоти и крови — считают сионизм нелегитимным. Приходится признавать, что слово «сионизм» становится уничижительным в кампусах Северной Америки и в некоторых (хотя и немногих) зарубежных еврейских общинах.

В ответ мы должны сплотиться и подняться над идеологическими разногласиями, чтобы сформулировать общий знаменатель, который с гордостью продолжит сионистский марш в следующем поколении.

Действительно, споры о видении не должны игнорироваться, но они не должны становиться главной темой. Скорее, мы должны действовать для укрепления общности между нами на двух уровнях: во-первых, «израильская сплоченность»: формирование областей национального консенсуса между всеми гражданами Израиля, даже по спорным вопросам, с приверженностью взаимной терпимости. Каждый из нас должен отказаться от своих максималистских позиций и уважать чувства другого.

Второй уровень — это «еврейская сплоченность», которая подразумевает укрепление моста между Израилем и еврейством диаспоры, а также расширение ценностей и задач, основанных на общей идентичности, несмотря на разногласия по конкретным вопросам. Но возможно ли это вообще?

Что касается сплоченности израильтян, данные показывают, что условия, которые позволят нам изменить самовосприятие коллективного «мы» и заменить разрушительный племенной дискурс дискурсом солидарности, становятся все более выполнимыми.

Худшее из израильских разногласий позади, и начинаются многообещающие поиски общеизраильского партнерства. Группы не отказываются от своих мечтаний, но совместная жизнь смягчает разногласия, и общее благо становится более понятным для многих израильтян.

Действительно, само существование нынешней коалиции, которая охватывает правых и левых, включает арабскую партию, является позитивным и инновационным событием. Она демонстрирует зрелую концепцию, которая рассматривает компромисс и сотрудничество между движениями и людьми с разными взглядами как практическую и моральную ценность. Это начало процесса сближения между племенами — процесса, будущее которого впереди.

Борьба секуляризма с еврейской традицией уже давно достигла своего пика. Многие светские испытывают беспокойство или даже страдание из-за искусственного разрыва с еврейским прошлым и стремятся к современному использованию сокровищ опыта, памяти и смысла еврейского существования на протяжении поколений.

Большинство евреев в Израиле с радостью принимают практику и особенности своей традиции: еврейские ритуалы, еврейский календарь, еврейские символы и многое другое. В Йом Кипур на дорогах Израиля практически не бывает машин; почти каждый посещает пасхальный седер; 80% израильских евреев заявляют, что верят в существование Бога. Эти и многие другие факты свидетельствуют не о возвращении к религии, а скорее о прекращении бунта против еврейской традиции. Светские люди чувствуют себя «как дома», связываясь с обычаями прошлых поколений, которые важны для формирования их идентичности как евреев — как личностей и как членов народа. Здесь был создан «израильский иудаизм» (как описывают его Шмуэль Рознер и Камиль Фукс в своей книге #IsraeliJudaism: Portrait of a Cultural Revolution.

В целом, среди секулярного населения Израиля растет понимание того, что израильское общество без связи с еврейским прошлым, лишенное культуры предыдущих поколений, не будет иметь и будущего. Отождествление иудаизма с религией, которое не приемлют секуляристы, сменяется отождествлением иудаизма с культурным источником, без которого уникальная еврейская идентичность может исчезнуть.

Изменения заметны и среди харедим. Правда, их риторика остается в значительной степени экстремистской и пропагандирует сегрегацию и сохранение отдельного и обособленного существования «за стенами святости». Большинство мужчин-харедим по-прежнему не имеют базового общего образования и выбирают изучение Торы в качестве основного или даже единственного занятия на всю жизнь. Они по-прежнему не несут значительной доли национального бремени — военного или экономического — и находятся в состоянии амбивалентной любви и ненависти к сионистскому проекту.

Однако под поверхностью кипят тектонические изменения, сигнализирующие о начале связи общества хареди с самим Израилем на всех фронтах: около половины мужчин-харедим и более двух третей женщин имеют официальную работу. То, что когда-то считалось «обществом учеников», в последние годы стало «обществом учеников и работников». Несмотря на яростные крики некоторых раввинов о том, что высшее образование — это «худший холокост», чем Освенцим, тысячи мужчин и женщин из ультраортодоксального сектора учатся в вузах.

Хотя они далеки от усвоения либеральных ценностей, Рубикон перейден: харедим являются партнерами в принятии национальных решений, и большинство из них де-факто идентифицируют себя с сионистским предприятием.

Несмотря на противодействие раввинов, они используют Интернет, информационную супермагистраль, тем самым открывая для себя ранее неизвестные возможности личного выбора, что ведет к демократизации их жизни, пусть и ограниченной на данном этапе. Эти первые шаги показывают, что изменения имеют потенциал для продолжения и позволяют голосу харедим более гармонично интегрироваться в израильское пространство идентичности. Не следует ожидать слияния между харедим и остальной частью израильского общества: «святые стены» не рухнут, — но некоторая степень смешения будет иметь место.

Что касается религиозного сионизма: Шестидневная война, позволившая евреям вернуться на территории мифологического Дома Давида, была воспринята членами этой группы как явное доказательство того, что наше поколение — это поколение искупления. Предвидя искупительный процесс, религиозные сионисты с мессианским пылом обратились к его реализации. Это был идеологический двигатель, который заставил религиозных сионистов поселиться на территориях Иудеи и Самарии и занять лидирующие позиции в общественных системах Израиля.

Хотя поселенческая деятельность в Иудее и Самарии продолжается и по сей день, основная движущая сила ее уже не носит религиозно-мессианского характера, а основывается сегодня на соображениях национальной безопасности и экономики. Угроза, присущая искупительной программе, которая не смотрит прямо в глаза истории и реальности, в последние годы значительно уменьшилась.

В целом, можно сказать, что хотя религиозные сионисты в большинстве своем разделяют единообразное правое мировоззрение, они, как и любая другая группа, исходят в своих позициях и приоритетах из оценки реальной действительности. Это позволяет религиозным сионистам и другим израильтянам вести нормальный дискурс — даже при наличии расхождений в интерпретации реальности.

Наконец, арабские граждане Израиля: Хотя три четверти израильских арабов не согласны с тем, что Израиль имеет право определяться как государство еврейского народа, среди них наблюдается многообещающая тенденция к интеграции в израильское общество. Подавляющее большинство оптимистично или в некоторой степени оптимистично смотрит на будущее Израиля, и большинство из них также гордится или в некоторой степени гордится тем, что они израильтяне. Процесс их интеграции в сфере образования и занятости усиливается.

Интересно, что почти все израильские арабы поддерживают позицию, согласно которой, в случае создания палестинского национального государства рядом с Израилем, было бы целесообразно признать Израиль национальной родиной еврейского народа.

В целом, те, кто готов приглушить громкость экстремистских голосов, захвативших израильскую эхо-камеру, и прислушаться к основным голосам каждого из четырех секторов израильского общества, найдут причины для оптимизма в отношении общего израильского будущего. Факты показывают, что ощущение разрыва общества и идентичности необоснованно. Напротив, нынешнее общее направление направлено на смягчение разногласий. Внутренний дискурс каждого сектора находится в процессе смягчения в сторону центра. Центробежные силы, отдаляющие израильтян друг от друга, замедляются и становятся менее разрушительными.

Это правда, что на горизонте нет решения, которое избавило бы нас от спора о территориях. Это темное облако, висящее в нашем национальном небе, не имеющее реальной возможности быть разрешенным в обозримом будущем. Но энергия Израиля не должна находиться в плену этой проблемы.

Сплоченность Израиля — это, скорее всего, лучшее средство, которое мы можем предложить для укрепления наших отношений с зарубежными братьями: еврейская сплоченность. Растущие трудности в отношениях между Израилем и диаспорой также связаны с идеологическим противоречием. Но как сплоченность израильтян может быть основана на успешном партнерстве между нами в повседневной жизни даже при отсутствии консенсуса в отношении видения, так и сплоченность евреев может быть основана на партнерстве в достижении реалистичных целей с теми сегментами еврейства диаспоры, которые критикуют нас с идеологической точки зрения.

Как уже отмечалось, здесь нет намерения затушевать важность споров о видении внутри Израиля или за его пределами. Скорее, это призыв воздержаться от того, чтобы основывать наши отношения исключительно на отсутствии консенсуса. Партнерство в повседневной жизни не менее, а иногда даже более важно, чем идеологическая борьба.

Процесс движения к центру и к компромиссу — это факт, который многие в СМИ и в мире идей изо всех сил стараются скрыть. Нам нужно руководство, которое изменит наше самовосприятие — центральную историю, в которой мы живем. Это руководство должно выявить ключевые голоса в каждом из секторов и отметить заложенный в них потенциал участия.

В своей знаменитой речи о «четырех племенах» в начале своего пребывания в должности президент Ривлин спросил: «Есть ли у нас общий гражданский язык, общий этос?». Сейчас от всех нас требуются усилия для развития социально-культурного предприятия, которое превратит этот вопросительный знак в восклицательный. Смена обитателя в президентской резиденции является прекрасной возможностью переосмыслить нарратив, определяющий нашу национальную жизнь. Личность, опыт и статус нового президента Ицхака Герцога ставят его в исторически редкое положение, позволяющее возглавить работу по устранению расколов, разделяющих нас. Да будет так!