В последнее время много пишут о репатриации оставшихся в Эфиопии евреев (и их потомков) в Израиль. Сегодня я хотел бы поговорить о другой африканской общине — которая хоть и радикально отличается от эфиопской, но, по моему мнению, также должна вернуться на историческую родину. Я имею в виду евреев ЮАР.
Евреи начали прибывать в Южную Африку в значительном количестве в начале 19 века, вскоре после того, как британцы захватили и оккупировали голландские колонии. Первая синагога, «Гарденс Шул», была открыта в Кейптауне в 1841 году. После начала южноафриканской золотой лихорадки 1886 года численность общины начала расти в геометрической прогрессии, достигнув 40 000 человек к началу Первой мировой войны. Многие еврейские иммигранты приехали из Литвы, хотя другие прибывали из Германии и с острова Родос, и обосновались в основном в Йоханнесбурге. Хотя в 1930 году была введена квота на еврейскую иммиграцию, после Второй мировой войны начался постоянный приток евреев, и к 1970 году численность еврейского населения достигла 120 000 человек. Многочисленные общины возникли не только в Йоханнесбурге и Кейптауне, но и в Дурбане, Порт-Элизабет и Претории. Сегодня в Южной Африке проживает около 50 000 евреев.
В южноафриканском еврействе есть что-то поистине уникальное. Мне посчастливилось неоднократно посещать Южную Африку, работая в качестве стипендиата в общинах Гленхазель, Сэндтон и Килларни в Йоханнесбурге, а также в Кейптауне, и редко где в мире я встречал людей столь вежливых, культурных и приятных. Сама страна отличается безграничной красотой и потрясающими пейзажами, которые сравнимы только с манерами ее благовоспитанного населения.
Мне также посчастливилось жить в Раанане, которую часто называют «Раанана Фонтейн», где я обрел много замечательных друзей и соседей южноафриканского происхождения, которые внесли огромный вклад в развитие Израиля практически во всех областях. Абба Эвен, пожалуй, самый известный южноафриканский израильтянин, но среди других выдающихся выходцев из этой страны — Моррис Кан, основатель Amdocs и подводной обсерватории в Эйлате; Ян Фроман, организовавший Израильские теннисные и образовательные центры; создатели танцевальных студий «Бат-Дор» и «Бейт Иззи Шапиро» для детей и взрослых с особыми потребностями; 800 солдат и летчиков-добровольцев «Махал», помогавших нам в Войне за независимость; и даже сеть ресторанов Burger Ranch.
Хотя мы благодарны за то, что 25 000 южноафриканских евреев уже совершили алию, включая 500 в этом году, мы должны активизировать наши усилия по спасению остальных. Я говорю о «спасении», потому что ситуация в Южной Африке непростая и далека от идеальной. Вкратце ее можно охарактеризовать словами моего друга Джея Шапиро, который несколько лет назад был направлен в ЮАР Всемирной сионистской организацией для наблюдения за происходящим там: «Past Perfect, Present Tense», — охарактеризовал он ситуацию в стране, что можно приблизительно перевести как «Прошлое идеально, настоящее нестабильно».
Правительство ЮАР, некогда одного из самых близких друзей Израиля, сегодня занимает крайне антисионистскую позицию: в ООН в 100% случаях представитель ЮАР голосует за антиизраильское решение. Члены правительства, посещающие Израиль, подвергаются порицанию и осуждению; южноафриканские СМИ постоянно демонизируют еврейское государство, а студенты*евреи в кампусах регулярно подвергаются преследованиям и нападениям.
Лауреат Нобелевской премии и национальный герой ЮАР Десмонд Туту регулярно добивается от мировых лидеров изоляции Израиля и выступает в качестве духовного главы движения BDS, начало которому положила печально известная Дурбанская конференция, воскресившая утверждение «Сионизм — это расизм». Даже Мисс ЮАР Лалела Мсване была вынуждена противостоять сильному давлению с целью заставить ее отказаться от участия в предстоящем конкурсе «Мисс Вселенная» в Эйлате.
Хотя в настоящий момент евреи находятся в физической безопасности, в обществе, где разгул насилия был недавно назван президентом Сирилом Рамафосой «второй пандемией национального масштаба», нет никакой гарантии, что они не станут объектами ненависти, культивируемой вокруг них.
Частично этот антиизраильский антагонизм берет начало в том времени, когда Израиль сотрудничал с правительством апартеида, больше по необходимости, чем по желанию. Евреи всегда были непропорционально представлены в борьбе против расовой дискриминации — многие из них были ярыми лидерами движения против апартеида. Сам Нельсон Мандела имел очень позитивные отношения с еврейской общиной, отметив в своей биографии 1994 года, что он был обязан адвокату-еврею из Йоханнесбурга, который взял его на работу его в качестве клерка в 40-х годах, что, как он писал, «было неслыханно в те дни». Мандела поддержал легитимность сионизма как еврейского национального движения, хотя и высказался в поддержку палестинского дела.
Но времена — и лидеры — меняются. Манделы и его щедрого духа примирения давно уже нет. Оставшиеся в Южной Африке евреи сгруппировались в Йоханнесбурге, а множество небольших провинциальных общин распались. И за исключением нескольких сионистских молодежных движений и школ, таких как Yeshiva College, Herzlia и King David, сионистские институты практически исчезли с общественной сцены. Во время моей последней поездки в Южную Африку две синагоги, в которых я побывал, категорически отказались читать молитву за Государство Израиль. Откровенный сионизм редко демонстрируется на публике, возможно, из-за того, что в стране насчитывается восемь миллионов мусульман, что значительно превышает численность еврейского населения.
Те южноафриканцы, которые приехали в Израиль, дорожат жизнью, которую они покинули, но считают что сделали правильно, приехав сюда. «Детство в Южной Африке было раем, — сказали мне сразу несколько человек, — но это было тогда, а сейчас все совсем не так. Без сомнения, мы сделали правильный шаг, приехав сюда».
Геополитическая реальность, как и недвижимость, всегда зависит от трех вещей: местоположение, местоположение, местоположение, и стрела еврейской истории теперь указывает прямо на Иерусалим. Именно здесь и только здесь будет реализована наша судьба.
Израильское правительство должно принять серьезные меры для поощрения и содействия репатриации из Южной Африки. Одним из шагов должно стать признание общины как находящейся в бедственном положении, как это было сделано в отношении аргентинского еврейства, что позволит их олим получить право на повышенные финансовые льготы. Несомненно, южноафриканский еврейский истеблишмент может возмутиться и воспротивиться такому заявлению — ведь для этого необходимо проглотить большую часть гордости и признать себя чем-то вроде «бедных родственников» — но, тем не менее, это необходимо.
Это, безусловно, поможет менее обеспеченным людям, которые не могут позволить себе приехать сюда из-за экономических проблем в ЮАР курс ранда, который когда-то стоил на треть больше доллара, упал до плачевного соотношения 16 к 1. А для более обеспеченных людей я могу лишь сказать, что худший галут (изгнание) — это тот, о котором вы даже не подозреваете. Последние несколько лет показали нам, что события могут кардинально измениться в мгновение ока, и мы должны их предвидеть.
Я бы также посоветовал «Нефеш бе-Нефеш» [организации, содействующей репатриации в Израиль из англоязычных стран] создать южноафриканское представительство для содействия алии и предоставления вариантов жилья и работы. Работая с прекрасными людьми из «Тельфед» — Южноафриканской сионистской федерации, Израиль, можно создать сеть, которая откроет двери в новую реальность. Местное южноафриканское население — вместе со всеми израильтянами — следует поощрять к созданию специального фонда, чтобы привозить южноафриканцев в пилотные поездки для изучения тонкостей переезда и жизни здесь.
В последние две недели Южная Африка пестрит трагическими заголовками. Один из лучших представителей Южной Африки, Эли Кей, был убит террористами 21 ноября недалеко от Котеля. Эли, современный Маккавей, был поистине образцом для подражания для всех евреев; он сражался в бригаде десантников в качестве одинокого солдата, он пел дифирамбы Израилю в качестве гида в Фонде наследия Западной стены, и он привез сюда своих родителей.
Его смерть должна вдохновить каждого южноафриканского еврея бросить свой жребий вместе с теми из нас, кто уже живет на нашей единственной родине. Именно это — а не сочувственные слова издалека — и есть тот настоящий акт мужества, который действительно воздаст должное жизни Эли и его самопожертвованию ради своего народа и страны.
А теперь южноафриканский штамм коронавируса всколыхнул весь мир. Среди его последствий — решение Израиля закрыть свои границы для неграждан. Хотя мы надеемся, что эта драконовская мера скоро будет отменена, она должна стать предупреждающим сигналом для наших соотечественников-евреев за рубежом, что окно возможности приехать сюда, чтобы присоединиться к чудесному возрождению нашей богатой и благодатной нации, может быть не всегда открыто, и не следует принимать это как должное.
Самая значимая и похвальная алия — это та, к которой мы стремимся, а не от которой мы бежим. Сейчас для южноафриканских евреев настал момент, когда они должны собрать свое мужество, свои огромные таланты и свои семьи и присоединиться к нам в нашем историческом, вдохновленном Богом шествии к Искуплению.
Я говорю им: мы любим вас, вы нужны нам, Bo Habayta, Kom Huis Toe, Come Home.
Jerusalem Post, перевод Ильи Амигуда
