Когда производитель веганского мяса Impossible Foods запросил сертификат кошерности для своего нового продукта Impossible Pork («Невероятная свинина»), крупнейший в США орган по сертификации кошерной продукции, Orthodox Union (OU), отказал ему в этом. Хотя на самом деле продукт изготовлен из кошерных ингредиентов, в OU пришли к выводу, что сертифицировать Impossible Pork как кошер просто невозможно.
В течение многих лет существовало множество «кошерных некошерных» продуктов, таких как имитация креветок, не содержащие молока чизбургеры и даже псевдобекон, но OU посчитал, что свинина — нечто другое. Хани Апфельбаум, автор блога с кошерными рецептами из Нью-Йорка, объяснила Wall Street Journal, что она без проблем ела чизбургеры с имитацией сыра, но ей «трудно пережить мысль о том, чтобы есть что-то, что называется "свининой" и по вкусу напоминает ее».
Такое сопротивление свинине кажется странным с точки зрения Галахи. Запреты на другие продукты, такие как хамец на Песах или на нутряной жир, более строги, чем на свинину. Однако, несмотря на это, метафора для обозначения чего-то безусловно некошерного — «хазер трейф», то есть такой же некошерный, как и свинина. Очевидно, что у евреев есть со свининой особые счеты.
Евреи негативно относятся к свинине уже более двух тысяч лет, и во многом этот антагонизм был порожден антиеврейской полемикой. Греко-римский мир считал отказ евреев есть свинину крайне странным; наряду с монотеизмом, обрезанием и шабатом, это была еврейская практика, которая вызывала недоумение у посторонних. Свинина была основным продуктом питания римлян, и греки и римляне использовали свиней для жертвоприношений. Посторонние высмеивали отказ евреев есть свинину.
В 40 году в Александрии произошла жестокая битва между греками и евреями. Филон Иудей, лидер еврейской общины, возглавил делегацию в Рим для встречи с императором Калигулой. Когда обе стороны спора предстали перед ним, Калигула спросил Филона: «Почему ты воздерживаешься от употребления свиной плоти?». Греки разразились хохотом, уверенные, что Калигула хотел этим оскорбить его.
Многие в древнем мире рассматривали отказ евреев есть свиное мясо как человеконенавистничество, часть более широкого отказа евреев от взаимодействия с остальным миром. Желание евреев оставаться «народом, живущим обособленно», раздражало многих в древнем мире. Именно по этой причине, преследуя евреев, многие из их мучителей заставляли их есть свинину. В Книге Маккавеев, в которой изложена история Хануки, рассказывается о мучениках, которые отказались есть свинину и отдали за это свои жизни. Среди них были мать и семь ее сыновей, которые отказались есть свинину и были убиты.
Диодор, греческий историк первого века до нашей эры, объясняет, что Антиох, злодей ханукальной истории, окропил свиной кровью алтарь Храма, вылил свиной жир на свитки Торы в Храме и заставил первосвященника есть свинину. Диодор объясняет, что Антиох полагал, что если он смог нарушить еврейские привычки, касающиеся свинины, то он сможет полностью ликвидировать устои иудаизма.
В римскую эпоху произошла смена риторики: отказ евреев есть свинину рассматривался не как выражение враждебности к свиньям (и тем, кто их ест), а скорее как выражение симпатии к этим животным. Ювенал, поэт и сатирик первого века, писал, что среди евреев «давно установленная милость позволяет свиньям достигать старости». Другой сатирик сказал об Ироде, который убивал своих собственных детей, что он «предпочел бы быть свиньей Ирода, а не его сыном». Петроний назвал евреев поклоняющимися «свиному богу». Отказ евреев есть свинину был превращен в доказательство еврейской любви к свиньям.
Эта тема продолжалась и в средневековую эпоху. Ирвин М. Резник пишет: «Свинья, любящая удовольствия, стала знакомым образом в средневековой христианской антииудейской полемике. Более того, свинья будет пониматься как запрещенная для евреев именно потому, что у них одинаковые природные качества или характеристики. То есть евреи будут рассматриваться как "свиноподобные", а свиньи, наоборот, как "жидоподобные"".
Другими словами, христиане могут есть свинину, потому что у них превосходный нрав; но евреям, которые являются отъявленными обжорами, запрещено это делать, потому что это усилит их и без того свиноподобный характер.
Народная культура средневековой Европы была гораздо более нетерпимой: в XIII веке появилось ругательство Judensau (еврейская свинья). Евреев изображали в тесном контакте со свиньями. Этот образ распространялся в живописи, графике и скульптуре, а фриз с изображением Judensau был обнаружен на многочисленных церквях и соборах. (Изображения Judensau сохранились на почти двух десятках церквей в Европе до сего дня). Мартин Лютер с одобрением отзывается о Judensau в одном из своих трактатов: «Здесь, на нашей церкви в Виттенберге, свиноматка высечена из камня. Молодые свиньи и евреи лежат под ней и сосут. Сзади над свиноматкой склонился раввин, подняв ее правую ногу, высоко держа хвост и пристально глядя под хвост и в Талмуд, как будто он читает что-то очень интересное».
Этот тошнотворный антисемитский образ является кульминацией многовековой антиеврейской и антисемитской полемики, в центре которой были евреи и свиньи. Один простой диетарный закон стал предметом глубокой ненависти, и все потому, что евреи не хотели есть свинину.
В раввинистической литературе можно увидеть зеркальное отражение этой полемики: законы, касающиеся свиньи, читаются как намек на Римскую империю. Для раввинов отрицательные качества свиньи символизируют излишества Рима, который, как и свинья, считался разрушительным и эгоцентричным. Эта полемика имеет интересный нюанс. Один известный мидраш, касающийся аналогии между свиньей и Римом, фокусируется на том, что свинья в некотором смысле «полукошерна», поскольку у нее есть один из двух признаков кошерного животного: раздвоенные копыта. Но при этом она не жует жвачку. Но это не рассматривается как причина для похвалы. Наоборот, «полукошерность» подчеркивает лицемерие римлян.
Мидраш говорит: «Почему Рим сравнивают со свиньей? Как свинья, когда ложится, расставляет копыта и говорит: "Я кошерна", так и царство Эдома [Рим] высокомерно совершает грабежи и насилие, при этом делая вид, что разглаживает скатерть на столе (ведя себя очень цивилизованно и гостеприимно)».
Римская империя достигла многого: там была весьма развитая по меркам античности экономика, функционировала зрелая правовая система. Однако раввины видели лицемерие римской власти, которая безгранично удовлетворяла свои алчные желания; они видели вблизи бесчеловечность так называемой «цивилизованной» империи, которая без разбора использовала насилие для достижения своих целей.
Евреи ассоциировали свинью с Римской империей, а свинья была пищей врага. Вот почему свинья — «хазер трейф», а свинина — самый «антиеврейский» из некошерных продуктов: потому что свинина несет в себе наследие веков антисемитизма и вражды.
Есть и последний поворот в этой невероятной истории евреев, римлян и свиней. Существует традиция, приписываемая мидрашу, но впервые записанная в XIII веке, согласно которой в мессианские времена свинья вернется к евреям и станет кошерной; эта идея основана на сходстве между ивритским словом «свинья», а-хазир», и глаголом «возвращаться», «леахзир».
Эта необычная традиция вызывает много споров; некоторые, как раввин Барух Эпштейн, отвергают этот мидраш как выдумку, а другие толкуют его по-новому. Однако многие принимают эту традицию. Раввин Хаим бен Аттар, автор книги «Ор а-хаим» («Свет жизни»), говорит, что когда придет Машиах, свиньи начнут жевать жвачку и станут кошерными. Любавичский Ребе Менахем Мендл Шнеерсон был сторонником этого мидраша, хотя он придерживался мнения, что в мессианские времена свиньи не будут жевать жвачку, а скорее наше восприятие изменится, и откроется доброта в полукошерной свинье.
Несомненно, это изменение в кошерном статусе свиней несет в себе более важный урок о Римской империи и ее преемниках: когда придет Машиах, потомки Эсава и Яакова соединятся в мире. Добрые дела Римской империи теперь будут объединены с более высокой моралью и духовной целью. Вековые разделения антисемитизма и вражды растворятся, и братья снова станут братьями.
Мне особенно близка эта традиция, потому что она коренится в неиссякаемом оптимизме еврейского народа. Даже свинья, символ римского угнетения и векового антисемитизма, все же способна стать кошерной и вернуться к еврейскому народу. Всегда есть потенциал для перемен, всегда есть возможность для сближения.
Jewish News Syndicate, перевод Ларисы Узвалк
