Израильтян нелегко напугать. Наше географическое положение не позволяет нам испытывать чрезмерный страх каждый раз, когда нам угрожают соседи; мы перенесли COVID с относительно мужественным лицом; и, хотя «Великий отзыв шоколада» в 2022 году вызывает у нас легкое беспокойство, мы знаем, что, если не будет отзыва хумуса, мы, скорее всего, останемся в полном порядке. Настоящие израильтяне довольно устойчивы психически. На самом деле, по неофициальным данным, у них есть только один настоящий страх: оказаться «фраером».
Фраер — нечто вроде лоха: тот, кого используют в своих интересах, тот, кто не получает максимальной возможной выгоды. И от дошкольного учреждения до парламента, от Кинерета до Красного моря, нет большего оскорбления, чем фраер. Никто не может смириться с мыслью, что кто-то где-то платит меньше или получает больше.
Я уважаю это. Я не хочу, чтобы меня принимали за дурака.
Но иногда быть фраером — это в глазах смотрящего.
В продуктовом магазине вывешено объявление объявление о распродаже замороженных овощей. Одна упаковка замороженной стручковой фасоли стоила 30 шекелей, но по акции ее продавали по цене 50 шекелей за две упаковки. У меня маленькая морозилка. Мне нужна была только одна упаковка стручковой фасоли. Единственным доступным замороженным овощем был горошек, который объективно отвратителен. Поэтому я поступила, как мне казалось, рационально: положила в корзину только один пакет стручковой фасоли.
— Вы же знаете, что они идут по акции, — сказал мне сотрудник, пополнявший запасы на соседней полке. — Вам нужно купить две упаковки.
— Спасибо, но мне не нужно две.
— Но вы сэкономите деньги! — сказал он, жалостливо качая головой, полагая, что это решение было принято из-за размера моего мозга, а не из-за размера моей морозильной камеры.
Поблизости есть популярная сеть магазинов одежды, которая постоянно рекламирует какую-то распродажу. Обычно это «Купи одну вещь и получи вторую со скидкой 50%», но часто они проводят и более сложные акции, например: «Потрать 500 шекелей и получи на следующие 100 товар бесплатно». Допустим, я прохаживаюсь по магазину и нахожу товары, которые хочу приобрести, всего на 400 шекелей. Нет никакого смысла в том, чтобы потратить еще 100 шекелей на ненужные мне вещи, чтобы получить еще на 100 шекелей ненужных мне вещей. Но женщина на кассе уверена, что я веду себя как фраер, что я просто слишком недалекий человек, чтобы оценить концепцию «тратить больше, чтобы получить больше».
И хотя я уверена в своих решениях в отделе замороженных продуктов, а иногда даже в магазине одежды, поскольку я не идеально владею ивритом, я осознаю, что не умею читать мелкий шрифт. Из-за этого бывает трудно понять, предлагают мне выгодную сделку или «разводят на бабки». Я фраер, если открываю кредитную карту, которая обещает скидки на сотни товаров? Или я фраер, если не завожу ее?
А если я осмелюсь спросить человека, предлагающего кредитную карту, считает ли он меня фраером, то мое неправильное произношение двойного «рейш» в слове «фраер» будет свидетельствовать о том, что я действительно подхожу для того чтобы быть обманутой.
Давайте проанализируем: иногда люди думают, что я фраер, потому что я не люблю горох. А иногда люди считают меня фраером, потому что я совершенно не понимаю предлагаемых условий. Но независимо от обстоятельств, фраер — это то, что они видят.
Это напоминает мне об одном произведении американского поэта Шела Сильверстайна:
Проблема с пирогом
Если съем ещё кусочек пирога - то я умру!
Если я не съем кусочек пирога - то я умру!
Так как решено, что всё же умирать пришла пора,
Съем-ка напоследок снова я кусочек пирога.
Мммм - Оооо - Да! Чав - Глюк - Пока!
Измученный рассказчик понимает, что он будет проклят, и если сделает это, и если не сделает. И поэтому он героически взвешивает свои возможности и решает уйти из жизни на своих условиях с гордо поднятой головой. Красота и трагизм его решения находят во мне глубокий отклик. Поэтому, раз уж все решили, что я должна стать фраером, возможно, мне следует просто принять это решение.
Когда я начала водить машину в Израиле, мне посоветовали держаться как можно ближе к машине впереди меня, чтобы никто меня не подрезал. Я намотала немало километров, старательно преследуя задний бампер впереди идущей машины, пока не поняла, что гораздо безопаснее и приятнее просто отъехать назад и позволить людям подрезать меня. Они, скорее всего, доберутся до места назначения на несколько минут раньше меня, но я доберусь туда в свое время, со своей машиной и в здравом уме. Если это делает меня фраером, то, пожалуйста, передайте пирог.
Мне начало казаться, что быть фраером — это моя судьба. Мое имя, Калли, происходит от каланита, израильского полевого цветка. Каланит (анемон) — это ярко окрашенная ветреница, которая расцветает в конце зимы, задолго до большинства других цветов. Он смело появляется на сцене, расцветая на полях, склонах скал и между расщелинами в камнях, прекрасно зная, что погода, скорее всего, будет суровой и неприветливой в течение ближайшего времени. Другие цветы, наверное, считают каланит фраером за то, что он так упорно трудится, чтобы вырасти и выжить, а не просто ждет теплой весны. Они не понимают, что на самом деле этот цветок — просто оптимист, который надеется на лучшее и пытается распространить немного радости в февральской темноте. А еще ей хочется пирога. И поэтому я принимаю на себя звание фраера, ношу его как почетный знак перед лицом тех, кто смеется надо мной или недоумевающе покачивает головой, а то и вертит пальцем возле виска. Я — фраер. Я вожу машину, как мне вздумается, и покупаю столько замороженных овощей, сколько мне нужно, не обращая внимания на акции. Присоединяйтесь ко мне, братья. Мне бы очень пригодилась ваша помощь.
Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк
