На экране — бескрайние снежные просторы. Стойбище. Бьют бубны, танцуют и поют оленеводы. Это кадры документального фильма 1937 года «Праздник в тундре», первой картины замечательного оператора и режиссёра, основателя жанра документалистики в СССР, Ефима Юльевича Учителя.
Он родился 110 лет назад, 28 октября 1913 года, в Тирасполе, ставшем ныне столицей непризнанного Приднестровья. Семья, праздновавшая появление младенца, по нашим временам большая: у мальчонки три сестры да брат девятью годами старше. А ещё разные родственники, тётки, к примеру, горлицами ворковавшие над новорожденным. Фима же, напившись самого вкусного, что есть на свете — материнского молока, — сладко спал, не ведая, какие бурные годы ждут его впереди.
Семья была еврейской, однако же без ортодоксальной непреклонности. Отец, Юлий Учитель трудился наборщиком в типографии газеты «Днестровский край». Грамотный и внимательный наборщик — почтенное дело с хорошим жалованием, которое владельцем не урезалось. Вся читающая Россия потешалась над купцом-самодуром, поделавшим издавать «ведомости», но решившем сэкономить на наборщиках — уж больно дорого берут. Вот и прикрыла цензура изданьице за статью о коронации Государя, где обнаружилась фраза:
«На главу Его Императорского величества торжественно возложили коро...ву».
Из-за одной буквы всё коту под хвост!
Так что мог Юлий Учитель и семью кормить, и родичам помогать, и дом на улице Часовенной обустроить. А главное, мог всем отпрыскам дать приличное образование.
В 1918 случилась беда — и в семье, и в стране. Россия полыхнула гражданской войной, а Фима, брат и сёстры осиротели — Юлий внезапно скончался. Для старшего брата учение прервалось — в 14 лет он стал главным кормильцем.
А младший рос, ходил в школу, прилежно овладевал знаниями, помогал, чем мог дома.
— Несмотря на трудные и голодные времена, я рос удивительно толстым ребенком, — вспоминал Ефим Юльевич, — Это приводило в восторг и умиление моих теток!
За полноту с лёгкой руки приятелей, а, скорее, благодаря их острым языкам, к мальчишке накрепко приклеилось прозвище «Фимка-кабак». К тому же мальчик был ещё и близорук.
Тем не менее Учитель-младший оказался пареньком бойким и не шибко стеснительным: он участвовал в школьной самодеятельности. Кого только не приходилось играть!
— Однажды на первомайском параде я изображал чёрного-пречёрного негра.
Так и ехал на платформе упитанный «сын Африки» в круглых очках, приветственно маша пролетарским массам крашеной рукой.
Вся семья обожала кинематограф. Одна из сестёр даже устроилась в кинотеатр кассиром. И, влюбившегося в чудо братьев Люмьер Фиму порою пускали в зал бесплатно. Но этого юному киноману было мало:
— Я проникал в кинотеатр через запасные выходы, прятался под стульями, словом, использовал каждую возможность, знакомую любому мальчишке.
Ефима влекли не только фильмы, но и съёмка. Фотоаппарат стоил неподъёмных денег, не говоря уж о кинокамере. Газета «Пионерская правда» опубликовала статью и чертежи простейшего аппарата в разделе «Сделай сам». Раздобыв старый объектив, Фимка вскоре стал владельцем самодельного «фотика». За свою самоделку и удачные снимки Ефим Учитель был удостоен своей первой в жизни премии — на конкурсе детских фоторабот.
По окончании семилетки Фима, вместе со своим другом, Филиппом Печулом, отправился по путёвке в Ленинград, только не отдыхать: ребята поступили в ФЗУ — фабрично-заводское училище. Получив рабочую профессию, Ефим работал на кирпичном и механическом заводах. Наконец в 1930 году сбылась мечта тираспольского юноши: его приняли на операторский факультет Ленинградского института киноинженеров.
Пять лет учёбы и практики. Наконец-то он на настоящих съёмках!
С 1937 года Учитель — штатный оператор на Ленинградской студии кинохроники. Он ездит по большой стране, снимая сюжеты для киножурналов: тундра, метрострой, граница...
Время в мире было грозное, и Ефиму Юльевичу довелось «понюхать пороху» ещё до начала Великой Отечественной. Во время финской войны 1939—1940 годов он принимал участие в съёмках документального фильма «Линия Маннергейма». А с июня 1941 года вольнонаёмный и без звания Учитель — в киногруппе Ленинградского фронта и 67-й армии. С началом блокады Города на Неве Ефим Юльевич снимает как режиссёр своё первое самостоятельное кино — «Ленинград в борьбе». Презирая опасность и не взирая на трудности его киногруппа сохранит для потомков и для грядущих Нюрнбергских процессов над нацистами трагические, страшные и возвышенные мгновения, из которых складывалась жизнь людей в осаждённом безжалостным и холодно-расчётливым врагом городе.
Самая тяжёлая блокадная зима 1943-го. По заметённой снегом пустынной улице, держась за решётку Летнего Сада, идёт человек. Худощавая, нескладная фигура на белом фоне. Кадр прекрасен и волнителен. Это символ страданий ленинградцев и их стойкости. Стрекочет киноаппарат. Вдруг фигура застывает и ...падает. Киногруппа, оскальзываясь, мчится на помощь... Поздно, поздно! Человек мёртв. Голод.
Вместе со ставшим ему родным Ленинградом Ефим Юльевич пережил все 900 дней блокады. Он снимал измождённые и строгие лица с мудрым взглядом запавших глаз, бойцов, отбивавших атаки, налёты стервятников Геринга. Снимал музыкантов, одетых в не спасавшие от холода шапки и пальто, дувших перед концертом на пальцы, стараясь их отогреть. В 1943-1944 Ефим Учитель был совершенно счастлив, с радостью и воодушевлением монтируя фильм «Прорыв блокады Ленинграда».
А в 1945 он один из операторов, снимавших Парад Победы, стройные ряды героев войны и летевшие наземь знамёна со свастикой...
За свою долгую творческую жизнь Ефим Юльевич снял более 50 документальных фильмов и множество сюжетов для киножурналов и специальных выпусков кинохроники: «Ленинградский киножурнал», «Новости дня», «Пионерия», «Союзкиножурнал».
С 1964 года Учитель становится бессменным художественным руководителем Ленинградской студии документальных фильмов. Многие картины режиссёра посвящены жителям родного для него города-героя.
Как бы формально и сухо не звучало выданное задание, Ефим Учитель умел внести жизнь в порождение бюрократии и снимал захватывающий материал. Его главный интерес — современники, творцы истории. Ефим находил общий язык и с академиком, и с дояркой, с потомственным рабочим, с моряком, музыкантом, ребёнком... Его камера прежде всего снимала людей, а фоном служили грандиозные исторические события и перемены, так завораживавшие начальство.
Сюжет о важности увеличения демографических показателей на селе? Чего проще! Будем снимать приготовление невесты к свадьбе: платье, причёска, взволнованный жених... И вот расписавшихся в поселковом ЗАГСе молодых встречают с цветами и поздравлениями друзья и родичи. А семья, как известно — ячейка общества, товарищи! И будут дети...
Сын Ефима Юльевича Алексей Учитель пошёл по стопам отца — стал режиссёром, только выбрал игровое кино: «Дневник его жены», «Космос как предчуствие»…
— Мой отец брал меня на съемки. Чуть ли не с первого класса я ходил во Дворец пионеров, сперва в кинокружок, потом переключился на фото…Я много бывал с отцом на съемках, мне это очень нравилось, поэтому вопросов особых не было!
Внук Ефима Юльевича тоже нашёл своё призвание в кинопроизводстве. Кто бы мог подумать в далёкие теперь 20-ые годы прошлого века, что полноватый очкарик Фима даст начало целой династии киношников?
За годы работы Ефим Учитель заслужил особое уважение коллег по цеху и множество правительственных наград и фестивальных премий. Есть среди них военные (Орден Красного Знамени!), есть сталинская премия, премия имени братьев Васильевых, Орден Ленина...
В 1976 году Ефиму Юльевичу присвоили звание Народного артиста СССР.
Патриарх советской документалистики работал до последних дней своей жизни. Ефима Учителя не стало 18 августа 1988 года.
P.S.
Ефима Юльевича часто спрашивали:
— Учитель — это ваш псевдоним, да?
— Отнюдь. Знаете ли, евреям, принятым в российское подданство, часто записывали фамилии по профессии. Родоначальник наш был учитель...
Друг Ефима Учителя, режиссёр-документалист Филипп Печул погиб в 1941 году, отражая натиск фашистов на Карельском перешейке, куда приехал снимать сюжет для фронтовой хроники.
Алексей Ефимович, сын режиссёра, признался в интервью, что сверяет свои работы с лентами отца:
— Как делать кино, которое не стареет? Он обладал этим качеством. Эх, мне бы сейчас взгляд его со стороны. Такое кино я делаю? Или нет?
