Масштабные архитектурные проекты и звериная жестокость — вот наследие продолжающего вызывать споры иудейского царя Ирода Великого (Гордус) на иврите.
С одной стороны, он прекрасно перестроил Второй Храм в Иерусалиме — одно из многих великолепных творений, характерных для его правления (I в. до н. э.) в качестве клиента (вассала) Римской империи. С другой стороны, на совести тирана значительный список жертв, включая его вторую жену и троих сыновей. Почетный профессор Оксфордского университета Дж. Мартин Гудман дает сбалансированный портрет в своей новой книге Herod the Great: Jewish King in a Roman World («Ирод Великий: еврейский царь в римском мире»).
«Он очень, очень хотел, чтобы его обожали, — сказал Гудман в интервью Times of Israel через Zoom. — Он хотел, чтобы его любили».
Ирод приобрел печальную известность благодаря Новому Завету из-за массового убийства невинных людей после рождения Иисуса. Согласно Евангелию от Матфея, Ирод приказал перебить в Вифлееме всех мальчиков в в возрасте до двух лет после того, как волхвы сообщили ему, что родился царь иудейский.
«Это то, за что люди помнят Ирода», — отметил Гудман, который в своей книге задается вопросом, происходило ли это на самом деле.
Ирод упоминается в курсах истории, которые Гудман читал на протяжении нескольких десятилетий, и в результате получилась идеальная пара автор-предмет для серии «Еврейские жизни» издательства Йельского университета. Книга повествует о богатом событиями периоде в Риме и Иерусалиме: в первом — о гражданских войнах, приведших к рождению Римской империи, во втором — о закате династии Хасмонеев, основанной Иегудой Маккавеем.
Книга начинается с рассказа о несчастливом герое, который оказывается в Риме и ищет поддержки у Марка Антония и сената. Автор создает захватывающее повествование на основе древних источников и работ двух историков, которые задокументировали действия Ирода. Первым был греческий историк Николай Дамасский долгое время находившийся при его дворе, а вторым — Иосиф Флавий.
«Об Ироде известно очень много. Мы знаем о нем больше, чем о любом другом еврее древности» — говорит Гудман.
При рождении Ирод имел мягко говоря не лучшие стартовые условия: его дед Антипатр, царь Идумеи, обратился в иудаизм, а мать была, вероятно, набатейского происхождения. Ирод был знаком со многими влиятельными людьми своего времени. В их число входила знаменитая пара Антоний и Клеопатра. В книге подробно описываются пикантные сплетни об Ироде и Клеопатре, а также более прозаические вопросы, например, о борьбе за контроль над бальзамическими рощами в Иерихоне и Эйн-Геди. Хотя Ирод постоянно поддерживал не ту сторону среди боровшихся за власть в Риме (в том числе убийцу Цезаря Кассия), в итоге он сделал правильный выбор, подружившись с внучатым племянником Цезаря и его наследником Октавианом, который стал императором Августом.
«Очень важно было поддерживать хорошие отношения с Августом, чтобы оставаться у власти. Ироду это удавалось прекрасно», — отмечает Гудман.
Некоторые из его архитектурных проектов были названы в честь императора, в частности Кесария. Царь также основал храмы для поклонения Риму и Августу, а в Иерусалиме проводил, в подражание метрополии, спортивные соревнования и гладиаторские игры. Стремясь завоевать расположение подданных греческого происхождения, он оказал покровительство Олимпийским играм, проходившим вдали от Иудеи.
Если в управлении разноплеменным государством, подчиненным могущественной империи, Ирод был благоразумен, то в личной жизни ему было не до справедливости. Он казнил свою жену Мариамму, хасмонейскую принцессу, заподозрив ее в измене. Более десяти лет спустя он начал подозревать двух своих сыновей, Александра и Аристобула, в предательстве. Последовала серия расследований в римских судах, и хотя Август сначала примирил параноидального царя с его сыновьями, братья и сестры в конечном итоге были повторно привлечены к суду и казнены. К тому времени Ирод вернул из изгнания своего старшего сына Антипатра в качестве потенциального преемника, но в итоге стал сомневаться и в нем. Хотя Ирод все больше сожалел о смерти Мариаммы и их сыновей, в последний год своей жизни, измученный болезнью, он приказал казнить Антипатра. В последние годы жизни он также практиковал многоженство, оправдывая это иудейскими обычаями.
В книге исследуется отношение Ирода к еврейству, в том числе приводится высказывание Августа о его предположительно кошерной диете: «Лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном». В связи с утверждением, что Ирод был наполовину евреем, Гудман рассматривает идумейскую ветвь его семьи. Идумеи — народ, чье название происходит от библейского Эдома и который большей частью принял иудаизм. Будучи царем, Ирод идентифицировал себя как еврей.
«Он представлялся своим еврейским подданным как один из них. Он сказал, что их предки были недостаточно хороши, чтобы построить Храм. Он собирался сделать это лучше, чем сделали Хасмонеи», — подчеркивает историк.
В период, о котором идет речь в книге, Хасмонеи пришли в упадок. Хотя царица Шломцион принесла стабильность, за ее смертью последовала гражданская война, в ходе которой царство стало римским клиентом. Отец Ирода, Антипатр, владевший значительным состоянием, нашел возможность возвысить свою семью с помощью сына Шломцион, Гиркана, а затем и римлян. После того как ситуация ухудшилась, когда в нее вмешались соперничающие парфяне, Ирод совершил дерзкий визит в Рим, который невероятным образом завершился тем, что его назвали царем Иудеи. «Это произошло... только потому, что римский мир сам находился в полном хаосе. Он потерял контроль над Иудеей и всем Левантом в пользу Парфянского государства, расположенного на территории современного Ирана. Миссия Ирода заключалась в том, чтобы вернуть царство от имени Рима». На практике он мог сделать это только с помощью римских легионеров», — подчеркивает Гудман. Ирод именно так и поступил, безжалостными методами укрепив свою власть. В поисках выгодного династического брака он изгнал свою первую жену Дорис и женился на Мариамме. Хотя Ирод был влюблен в нее, этот союз оказался губительным для Мариаммы и ее семьи. Он казнил Гиркана, который был не только ее дедом, но и бывшим первосвященником. Затем он был вынужден назначить первосвященником ее юного брата, но подросток умер при подозрительных обстоятельствах. В конце концов он заподозрил Мариамму в неверности и казнил ее тоже. Ее мать предала ее, но позже попала в лапы к Ироду и тоже была убита.
Расправляясь со своими родственниками, Ирод одновременно развернул масштабные строительные проекты по всей Иудее, включая восстановление Храма.
«При жизни самого Ирода Храм был признан удивительным архитектурным достижением. Если спуститься к Стене Плача и посмотреть на раскопки, то можно увидеть немало остатков Храма Ирода. С того времени сохранилась и другая еврейская архитектурная достопримечательность: великое здание в Хевроне, гробница патриархов, пещера Махпела», — говорит Гудман.
Однако, по словам Гудмана, большинство его строений — это дворцы и крепости, в том числе в Масаде, Иерихоне и большом дворце в Иерусалиме, где сейчас находятся Яффские ворота. Во всех этих великих зданиях нет ничего еврейского. С точки зрения архитектуры, они скорее римские и греческие, чем еврейские.
Одна попытка объединения еврейской традиции с римской привела к трагедии: скульптура золотого орла в честь Августа в Храме. Когда население ошибочно решило, что их больной царь умер, некоторые совершили дерзкий акт неповиновения. Спустившись с крыши храма, они сняли орла и разломали его. Вполне живой царь приказал скормить виновных хищникам.
Было ли неизбежным, что когда кровавый царь действительно умер в 4 году до н. э., его царство погрузилось в войну с участием трех оставшихся в живых сыновей, римских властей и нескольких авантюристов, в результате которой погибли тысячи людей? Имя Ирода стало ассоциироваться с жестокостью, в том числе с резней невинных.
Гудман задается вопросом, произошло ли в действительности знаменитое «избиение младенцев», ведь Матфей — единственный евангелист, который о нем упоминает. Образ Ирода как злого царя сохранился в христианской традиции, в том числе в произведениях живописи, пьесах, гимнах и колядках на протяжении веков.
Резня невинных «поразила воображение более поздних христиан, — говорит Гудман. — Похоже, что она основывалась на [образе Ирода], отличающегося особой жестокостью и порочностью, особенно по отношению к детям, исходя из публичных историй о том, как он поступал со своими сыновьями, — историй не только из более поздней христианской традиции, но и из языческой традиции». Что же касается вердикта в отношении реального исторического Ирода? «У него, безусловно, были свои недостатки, — сказал Гудман. — В конце концов, он впечатляющая историческая фигура, хотя и очень несовершенная».
