Написанная в первый год существования страны, самая мистическая песня на иврите стала одной из самых любимых и исполняемых в Израиле и по всему миру. В то судьбоносное время ее библейский смысл оказался нужным и важным.

Театр «Ли-Ла-Лу», основанный в 1944 году, гремел во время последних лет ишува и в первые дни государства.

Кстати, в отличие от театра «Метла», в «Ли-Ла-Лу» избегали политики, играли ретромузыку в классическом стиле кабаре.

Песни для большинства спектаклей написал поэт Натан Альтерман. В феврале 1948 года на четырнадцатом показе спектакля «Только для взрослых» молодая Шошана Дамари спела песню «Лайла, лайла» — «Ночь, ночь».

Это были дни Войны за независимость, и легендарный продюсер театра Моше Валин позже писал в мемуарах, что музыка перекрывалась звуками выстрелов из южных районов Тель-Авива, граничащих с Яффо. А потом театр прекратил существование, потому что большинство актеров были призваны в армию.

Автор музыки «Лайлы», Митя Гребень, ставший в Израиле Мордехаем Зеирой, родился в 1905 году в Киеве, поступил в политехнический институт, в 19 лет вместе с другом Ванькой попал в одесскую тюрьму по подозрению в связи с Ха-Шомер ха-Цаир (молодежное сионистское движение). Затем они получили разрешение на выезд в Палестину и сапожничали в кибуце «Афиким» («Русла реки», имелась в виду река Ярмук), который сначала назывался «Ха-Шомер ха-Цаир из СССР». Есть легенда, что на их палатке висела табличка: «Сандлерим (сапожники) Митька и Ванька». «Митька» вырос на хасидском пении, слушал и русские сионистские песни, и романсы, поэтому пришел к музыке: вместе с Ванькой написал первую израильскую оперу «Кармела».

Митя Гребень много и тяжело работал, строил, служил в Еврейском легионе британской армии и ездил по поселениям, обучая музыке детей. Зеирой назвал его поэт Аарон Ашман. Зеира означает «маленький», а в музыке – минор.

Поэт Яков Орланд вспоминал: «В 1930 году, когда мы познакомились, в Эрец-Исраэль были только два серьезных композитора, Зеира и Адмон, и именно их можно считать отцами израильской песни».

Интересный факт. Сам Зеира хотел отождествить себя с новым израильским музыкальным стилем и сейчас мы понимаем, что он стал ярчайшим его представителем. Но собратья по цеху критиковали его за несовпадение с этим стилем, называя это «российской болезнью».

По воспоминаниям Сарры Зеиры, жены композитора, Альтерман подолгу сидел в тель-авивских кафе, а к нему подсаживались друзья.

Часто он сочинял слова к готовой музыке. С песней «Лайла, лайла» было ровно наоборот. Сначала появились стихи. Надо было добыть для них столь же прекрасную музыку, но Зеира славился несговорчивостью. И Альтерман придумал, как это сделать: за столиком кафе начал постоянно и довольно заунывно напевать слова «Лайлы», что выводило Зеиру из себя: «Как долго ты будешь мучить меня этим примитивом?» Альтерман отвечал: «Пока не сделаешь лучше». «Напиши слова, – сказал Зеира. – Может, удастся спасти их от рабского прозябания». Через неделю он пришел к Альтерману и запел. Альтерман обнял его и сказал: «Теперь у нас есть песня».

Ночь, ночь – дует ветер.

Ночь, ночь – шепчут верхушки деревьев.

Ночь, ночь – поет звезда.

Засыпай. Задуй свечу.

Ночь, ночь. Закрой глаза.

Ночь, ночь. На пути к тебе –

Ночь, ночь – три рыцаря.

Засыпай. Три рыцаря.

Ночь, ночь – первый растерзан зверем.

Ночь, ночь – второй заколот мечом.

Ночь, ночь – тот, который остался, –

Засыпай – забыл твое имя.

Ночь, ночь – ветер усилился.

Ночь, ночь, – шепчут деревья.

Ночь, ночь – только ты все еще ждешь.

Засыпай. Дорога пуста.

На сакральный подтекст этих стихов обращали внимание многие исследователи. Одно из интересных допущений: связь трех всадников с четырьмя Всадниками Апокалипсиса: «Не бойся, спи. Чума умерла, война убита мечом, а смерть забыла твое имя. Дорога пуста». Тем не менее, песня «ушла в народ» и стала колыбельной – скорее всего, благодаря мягкой успокаивающей мелодии. Дети ее не боятся.

Одна из самых ранних и мрачных записей, которые удалось найти в архивах –исполнение хором сиротского приюта, основанного в начале прошлого века ультраортодоксальным раввином Давидом Вейнгартеном.

Песню пели почти все израильские певцы, и начинающие, и звезды. Например, вот редкий клип прекрасных Эстер и Аби Офарим – вероятно, начала 1960-х годов.

Чернокожий певец Гарри Белафонте внес огромный вклад в распространение песни по всему миру, записав ее на иврите в 1962 году для альбома «Много настроений Белафонте».

Песню перевели на множество языков, иногда довольно неожиданных. Например, в 1967 году известный финский поп-дуэт Jarkko Ja Laura записал песню Syyssunnuntai, – «Ночь».

Есть даже чудесный перевод на эсперанто, очень поэтический:

Луна светит, ветер в камышах,

Луна светит, листья вздыхают,

Луна светит и светит уже звезда,

Девушка спит, догорает свеча.

На русский язык «Лайлу» переводили многократно. Прекрасный перевод сделал наш современник, энтузиаст-просветитель Зеэв Гейзель.

А поколения израильтян с непоколебимой преданностью продолжают петь эту невероятную балладу, родившуюся и живущую вместе с государством.