Разные эпохи и страны рассеяния не влияют на цельность еврейской идентичности. Эта история — чудесная тому иллюстрация.
Основой для песни Hamavdil (буквально – «Один» или «Он», который делает различие) послужил удивительной красоты древний пиют.
Изначально пиютом называлась разновидность моления для замены обычной его версии в особые дни – субботу и праздники.
Слово происходит от греческого poietes – создатель, поэт. Сразу вспоминаешь строки, посвященные Пушкиным Батюшкову: «Философ резвый и пиит...»
С XVI века появляются «пиютим», предназначенные не для замены канонической молитвы, а для добавления к ней; и даже пиютим, вообще не вписывающиеся в литургические рамки.
Литературовед Аарон Мирский определил пиют как еврейскую поэзию после Торы, но имеющую в Торе корни.
В общинах пиют Hamavdil читается или поется как часть церемонии havdala, завершающеq субботу.
Вроде бы в длиннейшем каноническом тексте акростихом зашифровано имя автора – «Ицхак Маленький», Ицхак ха-Катан, о котором ничего не известно. Но «Маленького» часто отождествляют с врачом, философом и величайшим поэтом золотого века испанского еврейства Иегудой Галеви, написавшим больше трехсот пиютов, в которых страстность национального чувства сочеталась с поэтической и пророческой образностью Торы.
Статуя Галеви в Кейсарии
Интересно, что образ Галеви использован Генрихом Гейне в одной из «Еврейских мелодий». Галеви стал, очевидно, прототипом Иуды Халеви, героя книги «Хазарский словарь» Милорада Павича. О Галеви упоминает Фейхтвангер в романе «Испанская баллада».
В древнем оригинальном тексте не упоминается ничего, связанного с Шаббатом, потому что пиют предназначался для заключительной молитвы в Судный день – Йом Кипур. Субботним он стал, видимо, потому, что в конце субботы мы тоже возвращаемся к работе по восстановлению души. В конце субботы человек ищет прощения и старается устранить любое препятствие, отделяющее его от Бога.
У этого пиюта множество поэтических разночтений, а из-за испанского происхождения – больше сефардских музыкальных вариаций, чем ашкеназских. Удивительно, что они очень разные по темпу и настроению. Есть даже йеменские – например, в исполнении Шошаны Дамари под аккомпанемент композитора и пианиста театров «Метла» и «Ли-ла-лу» Моше Виленского.
Прекрасный пример ашкеназского прочтения – у великого кантора Иоселе Розенблатта.
Но столетие назад как переосмысление этого пиюта на идишской американской сцене возник совершенно светский – театральный и концертный номер.
Композитор Иосиф Румшинский родился в 1881 году в Вильно. Учился в хедере, в музыкальной школе, Варшавской консерватории. В юности разъезжал по России со знаменитыми канторами и театральными труппами. В1904 году перебрался в США, где впоследствии стал автором множества успешных оперетт и серьезной музыки.
Можно сказать, что его американская карьера отражала хронологический ход развития американского идишского театра, возникшего и процветавшего на Второй авеню в Нью-Йорке с первого десятилетия ХХ века до 1950-х годов.
Иосиф Румшинский в 1950-е годы
В музыкальных еврейских кругах есть общеупотребительное определение – «большая четверка» композиторов и дирижеров Второй авеню. Румшинский входит в «четверку» вместе с великими Александром Ольшанецким, Шоломом Секундой и Авраамом Эллштейном.
Музыка основана на народной, но тоже сильно переделана.
Песня вошла одним из двадцати музыкальных номеров в оперетту Der rebetsn tokhter, «Дочь ребецн (раввинши)», поставленной в 1922 году и ставшей переработкой оперетты 1909 года – «Еврейский ребенок», которую Румшинский считал своей первой по-настоящему еврейской опереттой.
Музыка основана на народной, но тоже сильно переделана.
Песня вошла одним из двадцати музыкальных номеров в оперетту Der rebetsn tokhter, «Дочь ребецн (раввинши)», поставленной в 1922 году и ставшей переработкой оперетты 1909 года – «Еврейский ребенок», которую Румшинский считал своей первой по-настоящему еврейской опереттой.
Афиша одной из «еврейских оперетт» Румшинского
...XVII век, времена короля Иоанна (Яна) Собеского III в Польше. Обедневший польский граф Заминский накладывает новый налог на евреев и хочет женить сына Владислава на дочери богатого графа Орлова. Но Владислав влюблен в Ханеле, единственную дочь ребецн. В конце становится известно, что Владислав на самом деле не сын графа, а еврей – Авраам бен Исроэль. Им когда-то заменили умершего наследника-младенца.
Песню спела одна из примадонн Второй авеню Регина Прагер.
Но несмотря на то, что песня написана для женского вокала, она стала любимым концертным номером и у мужчин, в том числе – канторов.
Прекрасное мужское исполнение Уильяма Робина датируется тем же 1922 годом.
Но совершенно точно: именно это гениальное поэтическое и мелодическое прочтение и переосмысление древних источников обеспечило песне бессмертие.
Тот, кто разделяет священное и мирское (праздники и будни),
Пусть Он простит нам грехи наши,
Пусть Он умножит наше семя и деньги, как песок
и как звезды в ночное время!
Хорошей недели!
Удачной недели!
Тот, кто разделяет праздники и будни,
Что нужно делать, если всё пойдет не так?
Есть дети – но как насчет денег?
Маленький кусочек хлеба зарабатывается большим количеством тяжкого труда.
Хорошей недели!
Но следующий день начался, святая суббота отбывает,
как тень от дерева;
Ничего не остается из еды,
Но повезло – новая неделя приходит,
Хорошая неделя.
Илия-пророк,
Илия Фесвитянин,
Илия Галилеянин,
Он скоро придет к нам
С помазанником – Сыном Давидовым.
Он скоро придет к нам,
С Мессией – Отпрыском Давидовым.
Множество израильских музыкантов множество лет исполняют эту песню во множестве обработок. Ее повсеместно поют и в России. Послушайте исполнение автора статьи – в составе дуэта «Роза Якова» с замечательным клезмерским скрипачом Алексеем Розовым.
