Поскольку сионистский нарратив имеет доказательную силу над непримиримым, взаимоисключающим контрнарративом палестинцев-арабов, именно он должен победить.
В основе израильско-палестинского конфликта лежит столкновение двух нарративов. С одной стороны, сионистский нарратив, основанный на фактах, с другой стороны, откровенно сфабрикованный «палестинский» нарратив, который, как открыто признал один высокопоставленный чиновник ООП, «служит только тактическим целям», и единственная цель которого — «быть еще одним инструментом в продолжающейся битве против Израиля».
Хотя огромные международные усилия были вложены в тщетные попытки представить эти два нарратива как примиримые, правда заключается в том, что они по своей сути и неопровержимо взаимоисключающие. Либо один из них будет преобладать, абсолютно и исключительно, либо другой.
Причина этого прискорбного тупика заключается в том — и это становится все более очевидным с течением времени — что враждебность палестинцев и арабов к еврейскому государству проистекает не из того, что евреи делают, а из того, чем евреи являются.
Поэтому эта враждебность может быть ослаблена только в том случае, если евреи перестанут быть евреями.
Сменявшие друг друга израильские правительства, подгоняемые левыми элитами гражданского общества, отказывались сформулировать эту «неудобную правду» и воздерживались от выработки политики, адекватно принимающей ее во внимание.
Соответственно, они увековечили миф о том, что существует некая вымышленная «золотая середина», которая, если ее найти, оставит обе стороны не совсем «не обиженными», но все же достаточно удовлетворенными, чтобы отказаться от насилия.
Столкновение двух нарративов
Итак, если в центре бури находятся непримиримые претензии на суверенитет над данной географической территорией, обусловленные взаимоисключающими национальными нарративами, то какой из них должен превалировать?
Хотя политологи редко приходят к единому мнению по вопросам, связанным с нациями и национализмом, существует консенсус в отношении того, что заметная уникальная идентичность является важнейшим условием для обоснования претензий на право национального суверенитета и национальной принадлежности.
Не подлежит сомнению, что евреи имеют гораздо более весомые претензии на особую национальную идентичность и, следовательно, право на суверенную государственность, чем большинство народов — особенно палестинские арабы.
У евреев есть уникальный язык, уникальная письменность, уникальная религия, уникальная история и наследие, уникальный календарь, уникальные обычаи, уникальные...
В отличие от них, палестинские арабы не могут указать ничего уникального ни в одной из этих областей — ни в языке, ни в религии, ни в письменности, ни в обычаях...
Более того, палестинские арабы признают, что они являются частью более широкой национальной группы. Так, статья 1 Палестинского национального пакта провозглашает: «Палестинский арабский народ является... частью арабской нации». Статья 12 открыто признает, что отдельная палестинская идентичность является лишь временной уловкой для продвижения более широких арабских интересов. Так, на саммите Лиги арабских государств в 1987 году, созванном в Аммане, король Хусейн признал, что палестинская идентичность была лишь ответом на еврейские национальные претензии, а не продиктована каким-либо подлинным эндогенным чувством уникальности. Он заявил: «Появление палестинской национальной идентичности стало ответом на претензии Израиля на то, что Палестина — еврейская земля». Из этого мы вынуждены заключить, что если бы не было еврейских претензий на «Палестину», то не было бы и арабо-палестинских претензий, которые, таким образом, являются всего лишь производными от еврейских претензий, без которых они бы просто не возникли!!!
Очевидно, что если сионистское требование имеет доказательную силу по сравнению с непримиримым, взаимоисключающим встречным требованием палестинцев-арабов, то, конечно, именно сионистское требование должно превалировать — исключительно и абсолютно.
Выражение еврейского суверенитета
Таким образом, в создаваемом еврейском национальном государстве еврейский народ должен быть единственным и исключительным источником политического суверенитета.
Нееврейские жители будут — как прямо предписано в Декларации независимости Израиля — пользоваться полным равенством в отношении индивидуальных гражданских прав, включая право голоса, но не коллективными национальными правами.
В еврейском государстве на государственном флаге будет звезда Давида, а не полумесяц или крест; государственным символом будет менора, а не арабский скимитар или меч крестоносцев; официальный день отдыха будет приходиться на субботу, а не на пятницу или воскресенье; национальный гимн будет означать тоску еврейской души, а не многокультурной души всех его граждан.
В еврейском государстве будет действовать иудеоцентричное законодательство, закрепляющее Закон о возвращении для евреев диаспоры, но не «право на возвращение» для диаспоры палестинских арабов.
Общественная жизнь будет вестись, а годовой календарь строиться в соответствии с еврейской традицией и сионистским наследием. Иврит, а не арабский или английский, будет гегемонистским средством общения в коммерции, научных кругах и судопроизводстве.
Любой человек, активно отвергающий это, не должен продолжать жить в пределах страны. В этом нет абсолютно ничего недемократического — более того, это необходимое условие для устойчивого демократического правления.
Ибо, как напоминает нам Джон Стюарт Милль: «Свободные институты практически невозможны в стране... без чувства товарищества... [порождаемого] идентичностью политических предков; обладанием национальной историей и, как следствие, общностью воспоминаний; коллективной гордостью и унижением, удовольствием и сожалением, связанными с одними и теми же происшествиями в прошлом».
Без этого, предупреждает он, «объединенное общественное мнение, необходимое для работы представительного правительства, не может существовать».
Больше, чем случайная амальгама
Для тех, кто может вскинуть руки в знак политически корректного ужаса, текущие события в регионе должны послужить отрезвляющим напоминанием о том, что сплоченная нация (и, следовательно, стабильное национальное государство) — это нечто большее, чем случайная смесь жителей данной территории, связанных лишь случайностью своего географического положения.
Любые сомнения в том, что это историческое понимание сохраняет свою актуальность, должны быть быстро развеяны зрелищем крови и кишок в расколотом арабском мире в таких местах, как Сирия, Ирак, Ливия и Йемен, где явно «не существует единого общественного мнения, необходимого для работы представительного правительства».
Конечно, многое еще предстоит сделать в отношении «интеллектуального арсенала», который необходимо задействовать для сохранения Израиля как национального государства евреев. Но четкое представление о превосходящих претензиях евреев на суверенитет, выражение этого суверенитета в еврейском национальном государстве и необходимость энергичного и адекватно финансируемого наступления общественной дипломатии для его продвижения и защиты — вот некоторые из необходимых начальных компонентов, необходимых для начала сборки такого «арсенала».
Times of Israel, перевод Якова Скворцова
