Во имя демократии противники судебной реформы хотят сохранить Верховный суд не просто как высшую апелляционную инстанцию, но как израильское воплощение британской Палаты лордов во всей ее славе XIX века.
Они угрожают серьезным ущербом нашей экономике. Они призывают к неповиновению наши вооруженные силы. Они пытаются блокировать автомагистрали и основные дороги. Они заявляют, что Израиль превращается в диктатуру. Они собираются на улицах, по сообщениям полиции, в некоторых случаях сотнями тысяч.
Однако при всем своем энтузиазме в защите Верховного суда, оппозиция предлагаемым израильским правительством судебным реформам, похоже, не так уж интересуется израильской судебной системой как таковой, то есть как ветвью власти, которая толкует и применяет законы в рамках разрешения споров или правоприменения. Правовая основа и общественное признание судебных решений, а также доверие общества к судебной системе как к нейтральному арбитру споров не имеют значения для противников реформы.
По их словам, в центре их беспокойства — страх перед разгулом парламента и правительства. «тирания большинства» — вполне законное беспокойство. Кто-то должен присматривать за лавкой, особенно когда в нее входит правая коалиция.
Поэтому они считают необходимым создание контролирующего органа, не подверженного демократическому влиянию и способного накладывать вето на решения Кнессета. По их мнению, этот орган должен состоять не из хитрых политиков и общественности (и даже не должен выбираться ими), а из особенных людей, выбранных потому, что они якобы не ровня простому человеку.
Другими словами, во имя демократии они хотят сохранить Верховный суд не просто как высшую апелляционную инстанцию, а как израильскую реинкарнацию британской Палаты лордов во всей ее славе XIX века, когда неизбираемая элита рассматривала и отклоняла законы, принятые непокорной Палатой общин.
Такое сравнение вполне релевантно. Несмотря на отсутствие широко утвержденной конституции, суд рассматривает законы и решения правительства. Его члены выбираются не политическими ветвями власти, а комитетом, в котором избранные политики и их представители составляют меньшинство.
Для оппозиции, политических наследников израильских аристократов прошлых лет и представителей сегодняшней элиты, лишь счастливое совпадение, что сегодняшний Верховный суд отражает самообладание и мировоззрение оппозиции. Гораздо более счастливым совпадением является то, что судьи и оппозиция вместе могут постоянно контролировать состав суда.
(Комитет по отбору судей состоит из трех судей, двух членов Ассоциации адвокатов Израиля, двух членов Кнессета (один, как правило, от оппозиции) и двух представителей правительства; судьи, члены коллегии адвокатов и представители левоцентристских политических сил голосуют вместе).
Реформы, однако, низвергнут суд с вершины политической пирамиды, предоставив политикам большинство в отборочном комитете, и, подобно тому, как это было сделано с Палатой лордов в начале 20-го века, предоставив Кнессету более или менее окончательное право голоса при принятии законов.
Это не значит, что нужно умалять необходимость системы сдержек и противовесов. Реальность, однако, такова, что бессистемная система управления Израиля уже содержит сдержки как для власти правительства, так и для парламента — особенно когда они контролируются правыми. Большая власть сосредоточена в различных недемократических государственных учреждениях, которые, как и Верховный суд, по разным причинам обычно выражают интересы израильских левых. К ним относятся президент, генеральный прокурор, начальник полиции, юридические советники в каждом министерстве, начальник штаба армии и во многих случаях сама бюрократия.
Премьер не имеет прямой власти над министерствами, и правит кабинет министров, а не премьер-министр. Само правительство правит только при доверии де-факто абсолютного большинства в Кнессете, которого часто не хватает; средняя продолжительность жизни правительства составляет около двух лет. А из-за большого количества политических партий коалиционную дисциплину тоже трудно поддерживать.
Правда, нельзя исключать опасность ужасных и даже вопиющих решений; политическая система Израиля имеет серьезные недостатки, которыми можно манипулировать. Тем не менее, власть, поддерживаемая и осуществляемая Верховным судом без даже косвенной основы, базирующейся на воле общества или его избранных представителей, является формой холодного господства, осуществляемого немногими над многими на протяжении всей истории человечества.
Несмотря на то, что о такой власти говорят многие выдающиеся личности в самых благожелательных выражениях, она лишает людей возможности справедливо влиять на их собственную жизнь и жизнь их страны. Кроме того, она лишена общественной легитимности, необходимой для ее поддержания. Можно только представить, что могла бы чувствовать оппозиция, если бы она видела в Верховном суде не свое отражение, а отражение правой коалиции.
Страх перед тиранией большинства в Израиле может быть достаточным основанием для дополнительных сдержек и противовесов, таких как реформирование парламента в двухпалатный или большее разделение между исполнительной и законодательной властью, или выборы по округам, которые лучше распределяют власть между законодательными органами. Однако это не является надлежащим основанием для сохранения принципиально недемократической Палаты лордов, как в Англии 19 века.
Jewish News Syndicate, перевод Ильи Амигуда
