Путешественник Генри Мортон Стэнли широко известен в Америке, но не столько своими дерзновенными экспедициями к истокам Нила, сколько одной фразой, сказанной им во время его первого путешествия по Африке. В 1869 году он, тридцатилетний, организовал поиски пропавшего в Африке известного путешественника Дэвида Ливингстона, с которым сам Стэнли не был знаком и даже никогда его не видел. С огромными трудностями, участвуя в вооруженных стычках с воинственными племенами, Стэнли прошел шесть тысяч километров по африканскому континенту. Однажды, выйдя на берег озера Танганьика, он увидел хижину. Оттуда навстречу ему с трудом вышел белый человек, и Стэнли вежливо сказал: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» (Dr. Livingston, I presume?).
Перефразируя это высказывание, можно сказать, что именно так я сегодня отношусь к ситуации в Израиле. Хотя многие (особенно из США) задают мне вопрос, мертва ли израильская демократия, я, подобно доктору Ливингстону, чувствую, что она не мертва, а очень даже жива!
Я лично был свидетелем демократических выборов нового правительства. Правительство решило принять некоторые законы совершенно законным образом. Имеется значительная группа людей, обеспокоенных законами, которые хочет принять правительство. Эти люди выразили свое несогласие, выйдя на улицы с протестами. Поскольку процесс принятия этих законов еще не был завершен, протестующие решили усилить протесты, начать забастовки, а некоторые ключевые лица ушли в отставку.
Те, кто поддержал предложенные законы, также решили воспользоваться своим правом на протест в поддержку их принятия. В любом случае, почти все демонстрации, на некоторые из которых пришло более 200 тыс. человек, были в основном мирными. Я никогда не видел более яркого применения демократии за все мои 62 года жизни на этой планете.
И тем не менее мы видим, как политики, непрофессиональные еврейские лидеры и другие «пикейные жилеты» по всему миру комментируют смерть демократии в Израиле. Я приписываю большинство этих настроений полному непониманию Израиля, текущих событий или исторического контекста. Слушая новости или читая о ситуации в Израиле, приходишь к выводу, что большинство СМИ дают поверхностное наблюдение за тем, что происходит сейчас, не прилагая усилий для понимания очень сложной ситуации.
Итак, как мы сюда попали? Начнем с Декларации независимости, подписанной Временным правительством Израиля. Параграф 12 гласит: «МЫ ЗАЯВЛЯЕМ, что с момента прекращения действия мандата, наступающего сегодня вечером, в канун субботы, 6 ияра 5708 года (15 мая 1948 г.), до установления регулярных выборных органов государственной власти в соответствии с Конституцией, которая должна быть принята выборным Учредительным собранием не позднее 1 октября 1948 г., Народный Совет действует как Временный Государственный Совет, а его исполнительный орган, Народная Администрация, является быть Временным правительством еврейского государства, которое будет называться «Израиль».
Учредительному собранию не удалось выработать конституцию. Как говорится на сайте Кнессета, «Учредительное собрание было избрано на первых всеобщих выборах в Израиле 25 января 1949 года. Однако Конституция так и не была создана. Первым актом Учредительного собрания было принятие «Переходного закона», согласно которому оно преобразовалось в «Первый Кнессет». Таким образом, Ассамблея стала Законодательным собранием Государства Израиль. Последовали длительные дебаты между сторонниками немедленного принятия конституции и теми, кто считал, что конституции не должно быть, или, по крайней мере, что время еще не пришло. Кнессет пошел на компромисс, передав полномочия Учредительного собрания последующим Кнессетам и введя идею конституции «по главам» вместо одного формального письменного документа. Текст этой резолюции, известной как «Резолюция Харари» по имени ее автора, депутата Кнессета Изхара Харари, гласил:
Первый Кнессет поручает Комитету по конституции, законодательству и правосудию подготовить проект государственной конституции. Конституция будет построена глава за главой таким образом, что каждая будет представлять собой отдельный Основной закон. Главы должны быть представлены в Кнессет, когда комитет завершит свою работу, и все главы вместе составлят Конституцию государства».
Так, в Израиле вместо конституции, определяющей полномочия и ограничения исполнительной, законодательной и судебной властей, за прошедшие годы было принято одиннадцать (11) основных законов. Эти основные законы принимаются в рамках того же же законодательного процесса, что и разработка любого другого законопроекта и принятие его в качестве закона. Законопроект разрабатывается в Кнессете и передается в Президиум, который рассматривает, обсуждает и затем голосует. В случае одобрения он передается в комитет Кнессета, в котором готовится к первому чтению. Предварительных обсуждений до первого чтения законопроекта в Кнессете не проводится. После чтения проводится голосование, и, если оно положительно, законопроект возвращается в комитет для обсуждения, пересмотра и представления на второе и третье чтения и голосование. В случае прохождения в третьем чтении законопроект становится Законом.
Это означает, что псевдопоправка к конституции может быть разработана и одобрена простым большинством голосов. Сравните это с Соединенными Штатами, которые требуют ратификации двумя третями как Палаты представителей, так и Сената, а также ратификации тремя четвертями законодательных собраний штатов. Другой взгляд на процесс в США заключается в том, что ни один конституционный закон не может быть реализован без квалифицированного большинства.
Профессор юридического факультета Еврейского университета в Иерусалиме Нетта Барак-Коррен опубликовала на иврите, а также перевела на английский «План Левина-Ротмана по изменению системы правосудия: всесторонний анализ и предложение для рассмотрения». Она заявляет, что существуют веские причины для изменения существующей системы правосудия. В нем профессор Барак-Коррен отметила, что Багац на протяжении многих лет ослаблял пороговые требования, в соответствии с которыми дела могут быть представлены и приняты к рассмотрению, расширяя круг вопросов, которые могут быть переданы на рассмотрение суда. Кроме того, произошло расширение полномочий, когда Верховный суд истолковал Основные законы 1992 года, касающиеся прав человека, как предоставляющие право судебного пересмотра законодательства Кнессета.
Рост полномоций Багаца, наряду с другими инфраструктурными проблемами, со временем привел к расколу между судебной и исполнительной и законодательной ветвями власти. Это не новый вопрос для израильских политиков, и многие обсуждали, как реформировать правительство. В качестве Последнего предложения для решения этих проблем коалиция предложила план Левина-Ротмана.
Я не собираюсь обсуждать предполагаемые достоинства или недостатки этого плана. Я просто думаю, что это важный вопрос, который следует решить; однако, если мы действительно хотим укрепить демократию в Израиле, мы не должны рассматривать судебную реформу в вакууме. Нам нужно укрепить израильскую демократию, рассмотрев все вопросы сегодня, созвав Конституционный комитет и написав Конституцию не по главам, а полностью. Нам нужен закон, который не будет принят простым большинством; нам нужен закон, который будет ратифицирован сверхбольшинством.
Независимо от того, что произошло, мне совершенно ясно, что демократия в Израиле жива и здорова, и будет оставаться таковой в будущем. Я верю, с полной верой в Всевышнего и народ Израиля, что израильская демократия будет продолжать укрепляться и расти, чтобы стать маяком света для всех народов земли.
Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк
