Политические и личные недостатки Даяна не затмевают его величия. Напротив, возможно, его недостатки делают его более представительным героем своей эпохи и своей страны.
Моше Даян, легендарный израильский полководец с повязкой на глазу, был национальной иконой для целого поколения. Он родился 20 мая 1915 года. Его сага — о взлете, падении и снова подъеме.
В июне 1967 года, накануне Шестидневной войны, бывший начальник генштаба ЦАХАЛа был воспринят как военный герой и непререкаемый авторитет во всех вопросах безопасности. Общественное давление, считавшее его спасителем во время кризиса, вынудило упрямого премьер-министра Леви Эшколя назначить Даяна министром обороны. Это решение навсегда связало Даяна с последовавшей за этим победой Израиля.
Однако Война Судного дня шесть лет спустя привела к краху ранее непревзойденно популярной публичной личности. Из Мистера Безопасность он превратился чуть ли не в воплощение дьявола, которого семьи погибших считают ответственными за смерть своих близких. Даян с позором покинул министерство обороны, и многие считали, что его политическая карьера подошла к концу.
Тем не менее он вернулся. В мае 1977 года новоизбранный премьер-министр Менахем Бегин попросил Даяна стать министром иностранных дел. Бегин считал, что международный престиж Даяна может развеять опасения за границей по поводу первого израильского правительства, сформированного «Ликудом». Но Даян никогда не был «фиговым листком»; он сыграл ключевую роль в переговорах с Египтом, которые привели к заключению исторического мирного договора в марте 1979 года.
На пике его славы Даяна обожали в Израиле и во всей диаспоре. Его изображение гордо висело во многих еврейских домах — были даже календари и пепельницы с изображениями Моше Даяна.
Даян был плотью от плоти лейбористской сионистской аристократии, сыном пионеров Второй алии — израильского «Мэйфлауэра». Он был первым ребенком, родившимся в Дгании, первом кибуце, и вырос в Нахалале, первом мошаве.
Именно там возникли повествования и песни о юноше, который днем возделывал землю, а ночью охранял поля. Это был естественный переход к догосударственной военизированной Хагане, а затем, после основания Израиля, к ЦАХАЛу.
Воплощая жесткого и отважного сабру, Даян продемонстрировал свою храбрость в июне 1941 года, сражаясь вместе с австралийцами против вишистских французов в Ливане, где в бою потерял глаз. Его смелость в бою снова проявилась в 1948 году во время войны за независимость Израиля, когда он командовал батальоном коммандос.
Как и многие в новорожденном государстве, Даян был активистом по вопросам обороны. Став генералом в начале 1950-х годов, он отстаивал противоречивые репрессивные рейды ЦАХАЛа через границу против мест, откуда совершались террористические атаки.
Позже, в качестве начальника штаба, Даян будет выразителем, планировщиком и исполнителем Синайской кампании октября 1956 года, в ходе которой Израиль напал на Египет и оккупировал Синай и Газу (в сговоре с Великобританией и Францией). И когда премьер-министр Давид Бен-Гурион уступил американским требованиям отступить, Даян дал понять, что выступает против вывода войск.
Кроме того, будучи министром обороны после победы 1967 года, когда Израиль более чем удвоил территорию, находящуюся под его контролем, Даян сказал, что, если арабы захотят вернуть землю, они могут связаться с ним по телефону, но до тех пор, пока не будет получен такой звонок, Израиль будет строить поселения. Он даже заявил, что предпочитает постоянное израильское присутствие на Синае миру с Египтом.
Тем не менее, в отличие от многих израильтян, Даян проявлял понимание причин арабской враждебности и уважение к ней. В мае 1956 года, будучи начальником генштаба, он произносил речь в память Роя Ротенберга из кибуца Нахаль Оз, убитого палестинскими федаинами: «Давайте не будем осуждать убийц. Что мы знаем об их яростной ненависти к нам? Вот уже восемь лет они живут в лагерях беженцев Газы, а мы прямо на их глазах превращаем деревни, в которых жили они и их предки, в нашу землю. Мы должны требовать расплаты за его (Роя) кровь не от арабов Газы, а от себя… Мы поколение поселенцев, и без шлема или дула мы не сможем посадить дерево или построить дом. Давайте не будем бояться видеть вражду, которая поглощает жизни сотен тысяч арабов вокруг нас… Это судьба нашего поколения. Единственный выбор, который у нас есть, — быть вооруженными, сильными и решительными».
Возможно, «вооруженный, сильный и решительный» настрой правительства Голды Меир (1969–74) способствовал дипломатическому застою, который привел к войне Судного дня.
Но весной 1971 года Даян пошел против мнения большинства истеблишмента о том, что только подписание мирного договора с Египтом заставит Израиль вернуть Синай. Он считал, что в обмен на невраждебность Израиль проведет частичное разграничение вдоль Суэцкого канала — «меньше за меньшее».
Даян несомненно несет большую ответственность за неудачи войны 1973 года, в том числе за то, что он недостаточно упорно боролся в кабинете министров за свое собственное предложение, которое в первую очередь содержало возможность предотвращения конфликта.
Уйдя из Министерства обороны в июне 1974 года, Даян провел три года «на скамейке запасных». Затем, к большому огорчению своих коллег по партии труда, он стал главным дипломатом Бегина. Но если бы он узнал о вердикте лейбористов, что «Даян продался непримиримым правым», его бы это удивило.
На мирном саммите в Кэмп-Дэвиде в сентябре 1978 года Даян помог президенту Джимми Картеру, когда проблема на переговорах казалась неразрешимой. По словам американских переговорщиков, Даян обладал острым знанием реальной позиции Египта, а также сверхъестественной способностью выработать компромиссную формулу, приемлемую для идеологии Бегина.
После того, как Даян помог заключить первое в истории мирное соглашение Израиля с арабской страной, он поссорился со своим премьер-министром. Он чувствовал, что Бегин несерьезно относился к переговорам о палестинской автономии, и в октябре 1979 года подал в отставку в знак протеста.
На выборах в Кнессет в июне 1981 года Даян баллотировался как независимый центрист и получил всего два места. Его политическая карьера заканчивалась, а рак разрушал его физическое существо. Он умер 16 октября 1981 года в возрасте 66 лет.
При жизни Даян подвергался критике за свое личное поведение: украденные археологические артефакты, многочисленные связи с женщинами и мучительные отношения с тремя детьми.
Но общественные и личные недостатки Даяна не затмевают его величия, и, возможно, эти недостатки делают его еще более ярким героем своей эпохи и своей страны.
Jerusalem Post, перевод Марии Якубович
