Яхья Синвар, лидер ХАМАСа в Газе, останется в памяти как боец, чья война в конечном итоге стоила ему жизни. Было бы преждевременно предполагать, что смерть Синвара означает окончание войны в Газе.
И Синвар, и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху на протяжении всего конфликта преследовали скрытые цели. У Синвара с самого начала было ложное видение. Он думал, что война, которую он развязал 7 октября, приведет к концу Израиля, разгромит его армию и откроет дорогу к освобожденному Иерусалиму. Он откусил больше, чем мог прожевать, и заплатил за это своей жизнью и жизнями 42 000 палестинцев — ценой, которую он не мог себе представить или ожидать. Нетаньяху также расплывчато высказывался о своих намерениях. Он не мог сказать военным командирам, чего именно он хотел добиться в ходе войны в Газе. Командиры неоднократно пытались выяснить цели войны, чтобы их солдаты знали, чего они должны достичь. Нетаньяху так и не ответил, что вызвало вопросы о том, каким лидером он был, ведя свою страну на войну, в которую армия глубоко втянулась, не зная, куда идти и чего добиваться, кроме как «Убей их всех и вернись один», как назывался западный боевик 1968 года.
У них обоих были причины продлить войну, поскольку они считали, что их политическая карьера и выживание закончатся в день ее окончания. Синвар думал, что израильские заложники станут для него карт-бланш в оказании давления на Израиль с целью заставить его выполнить свои требования. Он ошибся. Он не ожидал, что Нетаньяху отвернется от заложников, поставив свое и своего правительства политическое выживание выше жизней заложников.
Синвар полагал, что растущее число жертв среди палестинских мирных жителей заставит международное сообщество вмешаться, оказать давление на Израиль и прекратить войну на его условиях. Он ошибся и в этом. Просчитанная война принесла больше разрушений палестинцам, чем израильтянам. Полагая, что соотношение погибших среди палестинцев и израильтян почти в каждой стычке составляет примерно 10 палестинцев на каждого израильтянина, Синвар думал, что когда число палестинцев, погибших в результате израильских авиаударов, перейдет порог в 12 000 мирных жителей, мир вскочит на ноги и потребует немедленного прекращения огня. Этого не произошло. Соотношение возросло до 40:1, и число продолжало расти.
В то же время кажется, что война только начинается: израильская армия бегает по кругу, вытесняя палестинцев с одного места на другое, меняя тактику и цели, и возвращается на север сектора Газа для зачистки, игнорируя предыдущие заявления о том, что этот район был очищен от боевиков ХАМАСа в первые недели израильского наземного наступления.
В своем недавнем интервью харедимному еженедельнику «Мишпаха» Нетаньяху утверждал, что он был прав, оставаясь верным своему намерению продолжать войну. Он отстаивал свое упорство перед лицом армии, общественного мнения и международного давления, откладывая любые сделки с ХАМАСом, потому что, по его словам, в историю он войдет как спасителя Израиля.
Поэтому для него цель всегда оправдывает средства. Этот урок он получил от своего покойного отца, который посоветовал ему передать часть Хеврона Палестинской автономии после меморандума на реке Уай, если это позволит ему сохранить остальную часть «Земли Израиля». В этой войне Нетаньяху вел себя как пьяный водитель, который ничего не знает о светофорах и значении красного света. К его чести, он справился, но какой ценой, кроме как усилением эгоизма и дорогой ценой для израильтян и палестинцев?
Когда оба лидера, Нетаньяху и Синвар, становятся заложниками своей зависимости от нулевой суммы, конец очевиден. Синвар поплатился жизнью. Нетаньяху в конечном итоге заплатит своей политической карьерой. Ни одна государственная комиссия по расследованию не оставит без внимания поведение Нетаньяху до, во время и после 7 октября. Израильская общественность очнется от опьянения тактическими успехами на поле боя и осознает уродливую реальность того, насколько пагубной была война для Израиля и всего региона. То же самое относится и к палестинцам, даже в Газе.
Несмотря на то что Синвар считался лично ответственным за бедственное положение 2,2 миллионов палестинцев Газы, слова скорби распространились по всему сектору Газа и Западному берегу. В арабской традиции принято верить в то, что нужно чтить память умерших, независимо от того, насколько глубоки их разногласия с покойным. Заполнившие социальные сети изображения и видео последних минут жизни Синвара придали ему имидж, о котором он, возможно, и не мечтал при жизни. Израильский солдат, направивший свой беспилотник в здание, чтобы проверить его внутреннее устройство, заметил трех вооруженных палестинцев и заподозрил, что Синвар был одним из них. Танку был отдан приказ нанести удар по этому зданию. Беспилотник вернулся и заснял, как Синвар, раненый и сидящий на кресле, размахивает деревянным бруском и бросает его в беспилотник. Эти кадры придали Синвару престиж, которого не было ни у одного из политических лидеров движения за рубежом.
Важно не то, что чувствует сегодня палестинское общество в связи со смертью Синвара, а вопрос о том, кто встанет у руля после него. Прежде чем обсуждать потенциальных преемников, стоит напомнить всем, что любой лидер, который займет место Синвара, должен будет доказать своим «подданным», что он не менее жесток в отношении израильтян, чем Синвар. Поэтому в отсутствие готовности Израиля заключить сделку, которая вернет пленных израильтян домой, прекратит войну и выпустит из израильских тюрем согласованный список палестинских заключенных, ни один лидер ХАМАСа не сможет продвинуться вперед. Для того, кто будет руководить ХАМАСом впредь, необходимы стимулы.
Если жизни пленных израильтян что-то значат для правительства Израиля, то необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы закрыть досье на заложников и перейти к другой реальности не только в секторе Газа, но и во всем регионе. Регион нуждается в реальности, основанной на политическом соглашении между двумя государствами для двух народов, которые будут жить бок о бок вдоль границ 1967 года. Как бы долго ни продолжалась эта война — в Газе, Ливане или даже за их пределами, — политическое урегулирование всегда будет оставаться выходом. Почему бы не пойти коротким путем и не избавить палестинцев и израильтян от боли, связанной с продолжающейся и бессмысленной войной? Честно говоря, я не думаю, что это произойдет в ближайшее время. Потребуется время, чтобы раны нынешней войны затянулись, если это вообще возможно.
Одно из мрачных пророчеств о том, что может случиться с оставшимися в живых израильскими пленниками, — это решение местных командиров ХАМАСа убить всех заложников, если они убедятся, что не имеют значения в долгосрочной стратегии Израиля. Они могут сделать это, чтобы отомстить за убийство своего босса или даже превентивно отомстить за свое возможное убийство Израилем, поскольку они видят, что оно произойдет сегодня, завтра или в следующем году. Синвар тоже понимал, что так будет и с ним, даже если будет достигнута временная договоренность о том, что он покинет Газу и будет жить в другом месте. Он был уверен, что длинная рука Израиля достанет его, где бы он ни прятался.
Вопрос в том, кто придет на смену Синвару? Его брат Мухаммед, похоже, имеет наибольшие шансы занять его место. Именно Мухаммед похитил Гилада Шалита и сохранил за собой право вето в ХАМАСе не подписывать никаких соглашений об обмене с Израилем, если его брат, Яхья, не окажется в списке палестинских заключенных, подлежащих освобождению. Однажды Мухаммед рассказал, что его мать сказала ему, что не успокоится, пока не обнимет своего сына Яхью в своем доме. Он дал клятву освободить его. Он сделал это. Мухаммед — упрямый и безжалостный командир, ближайший помощник и союзник своего брата. С командиром бригады Хан-Юниса Мухаммедом не так-то просто иметь дело. Только щедрый стимул может склонить его к сотрудничеству. А пока именно он возьмет на себя ответственность за израильских пленников. ХАМАС не намерен объявлять, кто станет его новым начальником, опасаясь, что и он будет убит Израилем.
Тем не менее, в качестве преемника всплыло имя Халиля аль-Хайи. Он был самым близким к Синвару человеком и его заместителем. Он принадлежит к проиранскому лагерю и решительно противостоит большинству членов политбюро, которые больше связаны с Турцией и Катаром. Налицо борьба между шиитским и суннитским лагерями исламизма.
Изз аль-Дин Хаддад, командир бригады «Газа» и ответственный за всю северную часть сектора, также является одним из потенциальных преемников. Даже если Яхью сменит Мухаммед, Хаддад остается кандидатом на то, чтобы занять его место после убийства уже Мухаммеда. Все они знают, что Израиль выследит их, как это произошло с высшим командованием «Хезболлы» в Ливане.
Мухаммед Шабана, командир бригады ХАМАСа «Рафах», также является одним из видных командиров в южной части сектора Газа. Он был включен в список потенциальных командиров, которые будут контролировать Газу во время войны. Никто из этих командиров не знает и не может быть уверен, что он останется на месте, когда война в Газе закончится.
Что касается руководства ХАМАСа за рубежом, то в настоящее время де-факто лидером является Халед Машаль. Живя в Дохе, Машаль верит, что сможет отвлечь ХАМАС от войны в Газе, превратив его в политическую партию с зарезервированным местом в ближневосточной политике. Ему это уже удавалось, когда он возглавил движение после убийства в 2004 году шейха Ахмеда Ясина, духовного лидера и основателя ХАМАСа. За два года Машаль привел ХАМАС к выборам в Палестинский законодательный совет, которые он бойкотировал в 1996 году. Арабские СМИ цитируют его слова о том, что пришло время для ХАМАСа стать политическим игроком и присоединиться к Организации освобождения Палестины, что означает его согласие с решением о двух государствах.
Машаль позиционирует себя как умеренного лидера, с которым Запад может вести дела. Поверит ли Запад его словам и примет ли его в дальнейшем, судить пока рано. Большинство ключей к решению проблемы находится в руках израильтян — главной военной силы, контролирующей ход событий в регионе. Только если Израиль убежден, что война должна закончиться, она может прекратиться. В противном случае ей ничто не может помешать.
Jerusalem Post, перевод Ильи Амигуда
