Когда после ожесточенных боев 29 июня 1941 г. немцы вошли в латвийскую Лиепаю, в городе оставалось около семи тыс. евреев. Туда же свезли евреев из окрестностей. К концу германской оккупации подавляющее число евреев было расстреляно, остальных увезли в лагеря смерти.
К концу войны в городе осталось 30 евреев, которым удалось спрятаться. Треть из них — 11 человек – спасли Роберт и Йоханна Седулсы.
Роберт Седулс, бывший моряк и боксер, в годы немецкой оккупации трудился дворником и истопником дома, в котором жил он сам с женой и двумя маленькими детьми, а также еще несколько десятков человек. Один из соседей, еврей Давид Зивцон, был его старым приятелем. Видя издевательства нацистов над евреями с первых же дней оккупации, Седулс предложил при необходимости свою помощь Зивцону.
И час настал, но по прошествии двух с лишним лет. Эти годы Зивцон провел с женой в гетто, где работал электриком. Когда в октябре 1943 г. поползли слухи о скорой ликвидации гетто, Зивцоны решились на побег с еще одной парой друзей. Они пришли к Седулсу. Он принял всех. Сначала беглецов поселили на чердаке, но там было слишком опасно, и Роберт разместил их в подвале, где находился котел парового отопления. Там они и провели больше полутора лет, 500 дней.
Прокормить собственную семью и еще несколько человек в голодное время оккупации было крайне сложно. Чтобы еще немного заработать, Роберт оборудовал в подвале мастерскую и стал брать заказы на ремонт бытовой техники. Работа спорилась — большинство заказов выполняли евреи.
В январе 1944 г. к обитателям подвала присоединились три других еврея, в апреле — еще трое. Через неделю к Седулсу пришла Рива Зивцон, вдова двоюродного брата Давида Зивцона с трехлетней дочерью Адой. Когда-то Давид оставил им адрес Седулса на крайний случай. Роберт принял Аду, но ребенка оставлять было нельзя: девочка могла всех выдать. С согласия матери Роберт отдал девочку на воспитание местной немке-вдове Отилии Шимельпфениг, не сказав, что мать ее жива. Соседям ее представили как осиротевшую родственницу фрау Шимельпфениг. Вдова очень привязалась к своей воспитаннице и любила ее, как собственную дочь. Чтобы скрасить жизнь Риве, Роберт Зивцон навещал фрау Шимельпфениг, узнавал новости о девочке и приносил фотографии матери.
Жизнь в подвале была нелегкой. Один из его обитателей, Калман Линкимер, вел дневник, откуда мы знаем об этих бесконечно тянувшихся днях. Жить в скученном месте было непросто. Надо было разместить мужчин и женщин, оставить место для резервуара с водой, станков. Разговаривать приходилось шепотом, чтобы не услышали наверху. Они жили в постоянном смертельном риске, что будут обнаружены и расстреляны вместе с хозяевами. Подвал был оборудован специальной лампой, по которой Роберт мог сигнализировать об опасности. У мужчин было оружие.
Роберт помогал им выдержать как только мог: носил им не только еду, но и книги. У них было радио, по сводкам которого они отмечали положение фронтов на картах, висевших на стене.
Но люди есть люди. Обитатели подвала срывались друг на друга, нервы не выдерживали: страх, неврозы, скученность делали свое дело.
Был обычным человеком и Роберт. Порой усталость и отчаяние охватывало его, он яростно срывался на своих гостях и требовал дисциплины. В таких случаях обитатели подвала боялись, что он не выдержит.
Он выдержал. Отчасти это объясняется записью дневника Калмана Линкимера от 6 июля 1944 г.: «...английское правительство обратилось по радио к народам Венгрии, Чехословакии и Восточной Германии с призывом помогать евреям. Все эти люди будут признаны союзниками в борьбе против Гитлера». Я рассказал Роберту о радиопризыве. Он ответил: «Я принял вас, хотя меня никто не просил об этом. Я не стал ждать, пока вы придете ко мне. Я пошел и нашел вас. Мне не нужны были ваши деньги и имущество. Я хотел спасти вас, поскольку Давид был моим хорошим другом и просто потому, что я хотел сильно рискнуть ради такого случая. И сейчас я хочу сказать вам что-то очень серьезное. Я знаю, что приближается время освобождения Латвии. Как и что будет происходить, я не знаю. Я только знаю, что вы захотите отомстить убийцам, и вы имеете на это право, это даже ваш долг. Но я прошу об одном: чтобы больше не страдали невиновные люди. И когда невиновный человек придет к вам, не закрывайте перед ним дверь, помогите ему, не позволяйте слепой мести поработить вас. Помните, что и я помогал вам только потому, что вы невиновны».
Все обитатели подвала выжили. И не просто выжили. Когда еще в гетто Давид Зивцон выполнял работу в квартире немецкого офицера, он наткнулся на негативы фотографий, сделанных на месте расстрела лиепайских евреев в Шкеде. Зивцон выкрал эти негативы и с помощью друга-фотографа распечатал несколько фотографий и надежно их спрятал. Роберт Седулс спас не только 11 человек, но и память о убийстве лиепайских евреев. Фотографии, переснятые Давидом Зивцоном, были использованы обвинением на Нюрнбергском процессе.
Не дожил до освобождения только сам Роберт Седулс: 10 марта 1945 г. он был убит случайным осколком советской бомбы на чердаке дома. О «своих» евреях до конца войны продолжала заботиться Йоханна. В день освобождения, когда спасенные услышали из подвала русскую речь, Давид Зивцон попросил Йоханну найти и привести к ним советского офицера. Не зная русского языка, она жестами показала дорогу к дому и спуск в подвал группе солдат, которые с изумлением увидели там обросших и истощенных людей.
В 1961 г. Роберт и Йоханна Седулс были удостоены звания Праведников народов мира.
Ривка Зивцон после войны пришла к Отилии Шимельфенинг и забрала свою дочь, что было для ее спасительницы страшным ударом. Женщины больше никогда не общались. Только несколько десятилетий спустя, после смерти матери Ада Зивцон написала в «Яд Вашем» о том, кто ее спас.
В 2006 г. Праведником народов мира признана Отилия Шимельпфениг.
