Идиш на улицах современного Бруклина не редкость, однако зачастую звучит он с «венгерским прононсом». Хотя многие польские и литовские хасиды сейчас говорят на идише, гораздо больше используют идиш хасиды с венгерскими корнями. Например, можно услышать, что большинство женщин из этого сообщества говорят между собой именно на нем, в то время как женщины из других еврейских групп всё же больше общаются на английском.
Среди поколения венгерско-еврейских иммигрантов, прибывших в Америку после Второй мировой войны и сформировавших современные хасидские группы, многие говорили на венгерском идише. На улицах Вильямсбурга именно так общались между собой хасиды-венгры старшего поколения.
Определение хасидов как «венгров» не означает, что они происходят из современной Венгрии, относительно небольшой страны (хотя она и в четыре раза больше, чем Государство Израиль). В традиционном еврейское понимании «Венгрия» — это бывшая Транслейтания, часть Австро-Венгрии, которая еще до Первой мировой войны объединяла современные Венгрию, Словакию, Хорватию, часть Сербии, почти половину территории Румынии (включая Трансильванию).
В этом отношении «еврейская Венгрия» чем-то похожа на «еврейскую Литву», бесконечно бо́льшую, чем нынешнее государство Литва, и включавшую Белоруссию и части России, Украины, Латвии и Польши. «Еврейская Литва» более или менее соответствует средневековому Великому княжеству Литовскому, тогда — одной из крупнейших стран в Европе.
С распадом Австро-Венгерской империи и появлением новых стран на бывшей австро-венгерской территории многие этнические венгры стали национальным меньшинством в новых странах. Многие евреи на территории современных Румынии, Словакии и Закарпатья продолжали жить в венгерской культурной среде, которая сохранилась и сохранила многие центры венгерского хасидизма. Сатмар (Сату-Маре) и Клаузенбург (Клуж) — города на территории современной Румынии, Мункач (Мукачево) — на Украине, а Нитра — в Словакии.
На каком идише говорили венгерские евреи на прежней родине?
Есть историческая ирония в том, что венгерские хасиды сегодня говорят на идише больше, чем другие группы, потому что в старом своем «доме» венгерские евреи часто говорили больше на венгерском, чем на идише, а чем ближе к западу, тем больше — на немецком или на смешанном идиш-немецком языке.
Это можно услышать в ряде старых записей, например, в интервью, проведенных для «Атласа языка и культуры ашкеназского еврейства» (LCAAJ). Лингвист Уриэль Вайнрайх, соавтор атласа, в 1960-х годах лично взял интервью у множества источников информации. Его особенно интересовал венгерский идиш, так как лингвисты до этого мало им занимались.
Благодаря интервью Вайнрайха мы можем восстановить относительно точную территорию распространения венгерского идиша до войны. Старая венгерская территория разделялась на два культурных района: верхний — западный и нижний — восточный. Эти районы сильно различались по языку, культуре и религии. Местные жители по-прежнему в значительной степени говорили на идиш, и многие из них были хасидами. Обычные соблюдающие евреи, их называли «ашкеназы», говорили на другой, немецкой, разновидности западного идиша. А те из венгерских евреев, которые тяготели к реформатскому течению иудаизма, или стремились казаться современными, безусловно, говорили по-венгерски, а иногда даже по-немецки. Язык, культура и литература идиш играли меньшую роль в Венгрии, чем в Галиции, уже отделенной от Польши и России.
Конечно, нет четкой границы между верхним и нижним районами. Хасиды и ашкеназы жили в одних и тех же городах и часто говорили на смешанном диалекте. Вайнрайх пришел к выводу, что в 18 веке хасиды также говорили на разновидности западного идиша, но на этот диалект повлиял язык больших масс галицийских евреев, перебравшихся с севера.
Во многих местечках и городах Вайнрайх не смог найти никакой еврейской информации, поскольку язык там уже вымер. В словацком городе Пресбурге (Братислава), где когда-то располагалась знаменитая ешива рава Моше Софера (Хатама Софера, что означает «Подпись писца»), крупнейшего идеолога ортодоксального иудаизма и лидера венгерского еврейства, Вайнрайху пришлось довольствоваться евреем, который смутно помнил лишь немногие идишские слова и высказывания. Евреи Пресбурга незадолго до Второй мировой войны уже говорили в основном по-немецки. Так было и в Бургенланде, который сегодня принадлежит Австрии: информаторы еще немного помнят, как говорили их дедушка и бабушка, но сами уже говорят по-немецки.
Больше информации Вайнрайх записал в небольших городках верхнего района, где идиш всё же еще жив. Конечно, в языке информантов было очевидно влияние немецкого и венгерского: когда они не помнили слово на идише, то использовали вместо него немецкое или венгерское. Похоже, что местный диалект пришел в упадок еще до начала войны. В нем также есть упрощение грамматической системы: вместо der / di / dos они обычно говорят de, как современные хасиды. Отсюда напрашивается вывод, что некоторые детали сегодняшнего хасидского американского идиша действительно пришли от этих евреев. Но это недоказуемо.
Во многих интервью хорошо слышно тех, кто говорит по-венгерски лучше, чем на идише, и чья грамматика отклоняется от привычной. Вероятно, такие формы были распространены среди евреев, чьим первым языком был венгерский, и, возможно, это и привело к сегодняшнему универсальному de. Понятно, что английский язык тоже сыграл свою роль; и она увеличивается.
Хотя сегодня «хасиды-венгры» лидируют в использовании идиша, это не привело к засилью венгерских слов. Фактически они используют очень мало венгерских слов, но намного больше — германизмов. Вероятно, достаточное количество хасидов приехало из других регионов, особенно из Галиции, где больше говорили по-немецки, а не по-венгерски.
Таким образом, хотя «венгры» более верны идишу, хасидский идиш развился на основе не только венгерского идиша, а под влиянием нескольких европейских диалектов.
Он как ребенок, у которого много отцов.
