В то время как светская молодая еврейка, мечтающая о певческой карьере, для начала может завести канал на YouTube, попытаться найти агента и организовать концерты на местных площадках, в ортодоксальной общине быть женщиной с музыкальным талантом сложнее.
Девора Шварц поправляет микрофон на лацкане.
Одетая в светлый парик и платье с длинными рукавами и высоким воротом от хасидского дизайнера из Бруклина, умело подкрашенная, Шварц готова выйти на сцену.
Ее аудитория? Женщины и девушки, купившие билеты на ее виртуальный концерт, в котором участвует команда танцоров Rockette.
Десять лет назад идея о поющей ортодоксальной еврейке была чем-то из области самой необузданной фантазии. Традиционные законы скромности гласят, что мужчинам запрещено слышать женское пение – «кол иша», «голос женщины».
Подростком в Монси, штат Нью-Йорк, Шварц училась вокалу и танцам в религиозной школе для девочек. Она чувствовала, что достигла потолка, пока не стала заниматься с преподавателем, который сказал: «Ты можешь стать международной звездой». Тогда Шварц посмеялась. Она была новобрачной, ее молодой муж учился в ешиве Лейквуда. Но когда она начала публиковать свои песни в Instagram – с оговоркой «только для женщин», – все изменилось. Сначала ее порицали за нескромность. Но три года спустя у нее около 20 тысяч подписчиков, серия музыкальных клипов, насыщенный календарь с концертами.
Еще до Второй мировой войны в еврейских школах для девочек поощрялся закрытый театр – как форма воспитания чувства собственного достоинства и творческих способностей. Но и сегодня вне школы талантливый (и обученный) женский голос не слышен. Женщины всегда сталкивались с мучительной дилеммой: что вам делать, если вы родились с Б-жьим даром, но по религиозным причинам его запрещено использовать?
Франциска Косман выросла в раввинской семье в Москве, где ее окружала яркая культурная жизнь. «Музыка была моим вторым языком. Но я всегда знала, что у меня будет «отсечка» после бат-мицвы. Как только я буду считаться женщиной, мне больше не разрешат выступать перед мужчинами». Сейчас она поет и продюсирует свою музыку в сети.
По словам Джессики Рода, доцента Джорджтаунского университета, пишущей книгу о женском перформансе у ортодоксальных евреев, Instagram – идеальная платформа для женской музыки. Пандемия коронавируса ускорила эти перемены, и виртуальные выступления стали нормой.
«Когда вы виртуально выходите на международный уровень и выступаете, даже если это половина рыночной аудитории, мир становится большим», – говорит Шварц, на недавний ханукальный концерт которой были проданы тысячи билетов.
В прошлом году Шварц записала видеоклип с другой ортодоксальной певицей Брахой Яффе. Песня – женская молитва за детей на смеси английского, иврита и идиша.
Песня была записана для общественной организации по изучению фертильности. Эта организация ранее заказала ее группе певцов-мужчин. Такая практика причудливо распространена во многих ортодоксальных сообществах: там, где женские голоса или даже лица полагаются нескромными, мужчины заменяют женщин, как это было в шекспировских пьесах XVII века.
Но видео певцов-мужчин столкнулось в соцсетях с негативной реакцией за пение от лица матерей, поэтому Яффе и Шварц сделали кавер на эту песню. Их исполнение набрало почти 300 000 просмотров.
Яффе, 33-летняя мать пятерых детей, выросла в Бруклине в канторской семье. Она брала уроки вокала с 11 лет. «В наших кругах это было неслыханно. Но мои родители были современны». Подруга убедила ее использовать соцсети. «У меня постоянная борьба. Люди говорят: если вы выставляете себя публично, это нескромность. Я говорю: как по-иному, если я хочу достучаться до слушателей?»
Теперь, спустя пять музыкальных клипов и 12 тысяч подписчиков, Яффе говорит, что молодые ортодоксальные еврейки часто присылают ей свои песни. «Я хочу помогать девочкам петь и получать известность. Возможно, следующим шагом будет создание еврейского женского звукозаписывающего лейбла».
Но как бы ни старались исполнительницы играть по религиозным правилам, временами они получают болезненные щелчки по носу.
Однажды Шварц пригласили выступить в летнем лагере для девочек. Когда она приехала, директор лагеря велел ей убрать наращенные ресницы и сказал, что ей не нравится ее платье. Сотрудники ходили по лагерю, собирая ей «правильную» одежду. «Они предложили отправить меня домой с чеком, но я решила, что имя и репутация важнее. Я не собираюсь позволять никому мешать общению со слушательницами».
Одно неверное движение, и... Когда популярный ортодоксальный женский журнал взял интервью у Косман, она была взволнована: наконец-то внимание к женской музыке! Но еще до опубликования редактор журнала написал ей: «Сотрудники просмотрели ваш последний музыкальный клип и сочли его опасным». Грех: у танцорок на заднем плане подолы поднимаются выше колен. Интервью не вышло.
Однако с внешними знаками одобрения или без них, социальные сети позволили этим женщинам раздвинуть границы. Для Джессики Рода религиозная женская музыкальная индустрия олицетворяет более широкие изменения в обществе: «Это понимание того, какими могут быть женщины, которые не вписываются в традиционный образец».
Рэпер Рэйчел Сэм – мать-одиночка с тремя детьми, в душе Сэм всегда была рэпером, даже когда росла в любавичско-хасидской семье в Милуоки. «Мне не нравится запретительная атмосфера. Этим злоупотребляют, и не всегда есть надежда. Я расстроена тем, что Б-г сделал со мной в жизни. Но я чувствую, что рэп – это конструктивный жанр, позволяющий направить и передать эти эмоции». Теперь Сэм просят выступать за субботним столом и на конференциях жен раввинов.
Рэп среди молодых религиозных женщин становится все более популярным: значительно более острая поэзия, которая может считаться «не поющейся», и, следовательно, музыкой, которую мужчины могут слушать.
Ортодоксальная еврейка-рэпер под ником Юнгриззе выпускает песни, подрывающие религиозную женственность. «Это просто разговор. Я не пою». Ее тексты – умные риффы на талмудические тексты, мужская сфера. Один комментатор уверял на YouTube: «Женщина не смогла бы написать эти тексты».
Там, где одни находят силу бунтовать, другие встречают духовный экстаз. В пригороде Иерусалима мать шестерых детей Юдит Герци когда-то после борьбы с бесплодием, в поисках утешения и при поддержке мужа-раввина обратилась к песне. Ее музыкальный жанр далек от ортодоксальности. «Я ребецн. Но мой стиль музыки – госпел, блюз, джаз, соул. Я волновалась: почему Бог дает мне страсть к музыке, которая не является нормой в еврейском мире?» Муж посоветовал ей распространять свою музыку с оговоркой «кол иша».
Она выступала для женщин в местной синагоге, и после этого к ней подошла плачущая женщина. «Она взяла меня за руки и сказала, что тоже пережила много боли, и она злилась на Б-га; но когда услышала, как я пою, то начала молиться. И я поняла: пение – то, что я должна делать».
