Сказал мудрый царь Шеломо: «Бегут нечестивые, хотя никто их не преследует, а праведные спокойны, как львы» (Мишлей 28:1).
Эсаву невмоготу было жить рядом с праведным братом, сначала он расположился на горе Сеир, а потом его сыновья и внуки стали переселяться в соседние области и на Запад: на Кавказ, на Апеннины, в долину Рейна.
Там было много свободных земель, не занятых наследниками Яфета и Хама, и со временем Эдом занял всю Европу от Волги до Британских островов. А Яаков-Исраэль остался в своей стране, что получил по наследству, в Эрец Исраэль, которая тогда называлась Кэнаан.
Один из его сыновей, Йосеф, существенно отличался от своих братьев. Йосеф имел большое внешнее и внутреннее сходство с отцом и напоминал ему любимую Рахель (Рабену Бахье). В 17 лет он был прекрасен лицом и станом, в своей разноцветной полосатой рубашке, «кэтонет-пасим», которую подарил ему отец, и с длинными волосами назира, которые волнами струились по плечам.
Йосеф не стригся и не пил вино, он не работал в поле, а день за днём изучал законы Творца и прислуживал отцу. Исраэль любил его и передавал ему знания, полученные в иешиве Шема и Эвера. И его, а не младшего сына Биньямина, он называл бен зекуним (сыном своей мудрости).
Красота Йосефа не вызывала особого восторга у братьев, близость к отцу выглядела подозрительной, и он стал для них совсем чужим когда рассказал о своих снах, которые обещали ему царскую власть.
Яаков в душе признавал пророческие сны Йосефа, а неприязнь его сыновей к своему брата напоминала ему о ненависти Эсава. Союз Яакова и Леи – материальная сила, это то, что получили дети Леи. А союз Исраэля и Рахель – духовная, её унаследовал Йосеф. Он чувствовал её силу в себе и в пророческих снах находил подтверждение своего будущего величия.
Зависть может быть доброй, если побуждает к добрым делам, и злой, когда побуждает к преступлению. Братья завидовали Йосефу и возненавидели, когда он стал подозревать их в нарушении законов Творца. Он не знал, что мышцы животного после шэхиты ещё способны сокращаться, он видел, что так было, когда братья разделали зарезанного козлёнка, и решил, что они ели «от живого».
Он ошибся в благом намерении удержать братьев от преступления. Учили нас: «Справедливо суди о своём ближнем». Применительно к правилам о лашон-hара: если кто-то, осуждая чей-то поступок, не судит своего ближнего с хорошей стороны, а выставляет как нарушителя, то не только совершает грех лашон hа-ра, но и нарушает заповедь (Хафец Хаим).
Братья были недовольны, что отец не осуждает Йосефа, ушли пасти скот далеко от дома и долго не давали о себе знать (Пиркей де-раби Элиэзер 38).
«И сказал Исраэль Йосефу: ведь братья твои пасут в Шехэме; пойди же, я пошлю тебя к ним. И он сказал ему: вот я» (Бэрешит 37:13). Ни капли сомнения у него не было, чтобы исполнить волю отца, а ведь знал, что встреча с братьями для него опасна. И кто бы мог подумать, что его путь из Хеврона в Шэхем затянется на долгие годы, и он уже никогда не вернётся домой!
Пошёл он и заблудился, братьев не нашёл и дорогу домой потерял. Тогда пришёл к нему на помощь малъах Гавриэль и вывел к холмам Дотана, где был лагерь его братьев. (Пиркей де-раби Элиэзер 38).
Они издалека увидели, что Йосеф поднимается, и решили, что идёт поведать им свой новый сон. Но они сыты его снами и не хотят давать повод для нового обвинения перед отцом за свои действия.
Когда он подошёл, Шимон и Леви схватили его, сорвали с него верхнюю рубашку, и вторую, красивую, что он надел под ней, чтобы не раздражать братьев, и штаны сняли с него. Поставили перед всеми братьями, сели вокруг и стали судить.
«Лашон hа-ра (злой язык) и навет, – сказал Шимон, – приравнивается к убийству, мы обвиняем тебя и за это преступление приговариваем к смерти от меча» (Меам лоэз). Их было десять евреев, миньян, бет-дин, который может вынести приговор на один из четырёх видов казни – на hорег, саиф.
Но к единому мнению они не пришли, Реувен возражал братьям. «Не проливайте кровь родного брата, – просил он, – отец нам не простит! Лучше бросьте его в яму, и будет его судьба в руках Всесильного». Так он сказал, а сам думал: «Потом приду, вытащу его и отправлю домой».
Посмотрели братья друг на друга и согласились, повели Йосефа по склону холма вниз, и Шимон спустил его в глубокую яму со скорпионами и змеями, из которой без посторонней помощи не выбраться.
Плакал, просил пощадить и взывал он: «В чём моя вина, мы ведь братья и я люблю вас, как вы оправдаетесь перед отцом за мою смерть? Отец! Отец! Твои сыновья убивают меня, кому ты теперь передашь слова Шема и Эвера? Твоя любовь и твоя справедливость не защитили меня, погибаю я, а ты не слышишь!»
Братья спешно покинули его, вернулись к месту своему и сели обедать. А Реувен ушёл к своим отарам, не стал с ними есть, ибо в этот день постился из-за своей вины перед отцом, когда осквернил ложе его (Меам лоэз).
Случилось так, что в этот день мимо проходили два каравана. Первый караван шёл в Мидьян, люди каравана истомились от жажды и в поисках воды заглядывали по пути во все ямы. В одной из них вместо воды они нашли плачущего мальчика, они вытащили его и собрались увезти.
Братья увидели это, быстро спустились к ним и говорят: «Это наш раб верните его!» «Ваш раб? – удивились купцы, – может быть вы его рабы, а он господин, ваши руки и ваша одежда выдают вас». А когда те люди увидели, что братья схватились за мечи, и ссора может перейти в кровавое сражение, сказали: «Продайте нам вашего раба, и мы пойдём своей дорогой» (Рашбам).
Тогда Иеhуда обратился к своим братьям: «Какой прок от того, что мы убьём брата и скроем кровь его?» (Бэрешит 37:26). Выступил он от всех и ответил: «Был наш раб, теперь он ваш». Взяли они деньги за проданного брата, и пошли к своему лагерю.
Спрашивают купцы Йосефа: «Чей ты, мальчик, из какого рода, как стал рабом?» Отвечает он: «Я не раб, я сын Яакова Исраэля, хозяина этой земли». Испугались мидьяниты: «Он сын князя! Найдут мальчика в наших руках и убьют».
В это время к яме подошёл караван ишмаэльтян, и мидьяниты им говорят: «Вот этого мальчика мы продаём». Смотрят ишмаэльтяне – очень он пригож и лицом, и станом, можно за него получить хорошие деньги в Мицраиме. Один из них отвесил мидьянитам двадцать серебренников, схватил мальчика, посадил на верблюда за собой, и разошлись караваны, каждый пошёл своей дорогой (Меам лоэз).
Братья отправились завершать трапезу, а караваны ушли далеко и бесследно. Вечером Реувен пришёл к яме, чтобы вытащить Йосефа, зовёт: «Йосеф! Йосеф!» нет ответа, смотрит он, а яма пуста, пропал брат. Разорвал он рубашку на своей груди и заплакал. Прибежал к братьям, кричит: «Нет ребёнка! Что я скажу отцу?» А когда узнал, что продали брата в рабство, упал в отчаянии на землю и обхватил руками голову.
Стали братья совещаться, они уже раскаивались в содеянном, но не знали, как исправить беду, случившуюся за один короткий день. Не знали они, что сказать отцу, и договорились не выдавать друг друга, а того, кто выдаст, лишить жизни. Они зарезали козлёнка, разорвали красивую рубашку Йосефа, испачкали её кровью и тут же отправили с Нафтали к отцу.
Йосеф был виноват перед братьями за свой язык, лашон hа-ра. За подобное бет дин мог вынести смертный приговор. Не менее сурово суд может оценить действия братьев: они похитили и продали еврея (запрет из Шэмот 21:16), враждовали с евреем (запрет из Ваикра 19:17), мстили своему брату (запрет из Шэмот 21:18).
Поэтому «Так сказал Г-сподь: не отвращу гнева Моего… за то, что продают праведника за деньги и бедняка за пару башмаков» (Амос 2:6). Вина братьев ещё в том, что они заставили страдать своего отца.
Яаков взял рубашку в руки и решил, что сына погубили хищные звери. «И разодрал Яаков одежды свои, и закутался в мешковину, и оплакивал сына своего многие дни» (Бэрешит 37:34).
Поднял он голос свой: «Горе мне, сын мой, горе! Нет у меня сил для жизни! Кто поведёт меня за тобой, сын мой Йосеф, ответь мне! Где душа твоя, чтобы там ты встретил меня! Как высказать горе отца, потерявшего сына! Как допустил Всесильный Б-г Ицхака и Авраhама, чтобы отец жил дольше сына…».
Вся семья собралась вокруг Яакова, плакали вместе с ним, а утешить не могли. Иеhуда поднял его голову, вытирал слёзы отца, а сам задыхался и не мог слова сказать.
Караван ишмаэльтян прибыл в Египет, и купцы передали Йосефа меданим, оценщикам рабов, посредникам на невольничьем рынке. Там его увидел военный министр фараона, главный палач и начальник царской стражи Потифар. Пленённый красотой Йосефа, он купил юного раба для своего удовольствия, но внезапно заболел и отдал его в услужение садовнику.
Йосеф пришёл в дом Потифара презренным рабом, как вещь, которую можно использовать и уничтожить. Но вскоре открылся необыкновенный дар юноши, он успешно справлялся с любой работой и своим присутствием вселял покой и радость в души тех, кто соприкасался с ним. "И был Б-г с Йосефом..." (Бэрешит 39:2).
За праведность и за страх перед Всесильным, "пахад Ицхак", ему сопутствовала удача во всех делах. Его стали называть «Иш мацлиях», «Человек удачи».
Спросил его Потифар: «Во всём ты добиваешься успеха, ты колдун или чародей? Что ты шепчешь, когда ешь хлеб?» «Нет, мой господин, – ответил он, – я не колдун, я сын Исраэля, мой отец, да продлятся годы жизни его, служит Творцу, поэтому я благословляю Б-га отца моего за хлеб и за всё, что получаю в этом мире. Всё, что я делаю, делаю во Имя Творца, я благословляю Его, а Он меня» (Меам лоэз).
Потифар перевёл Йосефа во дворец и назначил главным над всеми слугами и рабами, и в дом его пришло благословение. Потифар был доволен, ибо многократно увеличилось его благополучие.
Но даже самые праведные могут оступиться, так и Йосеф. За свой «язык», за лашон hа-ра, совсем недавно он стал рабом. А в доме Потифара поднялся высоко, стал важным человеком. Йосеф стал следить за своей внешностью, каждый день купался, умащался благовониями, завивал волосы. Он жил в роскоши в то время, как отец сидел в трауре и оплакивал его. «Тогда Святой, благословен Он, сказал: Твой отец скорбит, а ты завиваешь свои волосы! Я натравлю на тебя медведя» (Танхума).
За прошедший год он так возмужал и был так прекрасен, что тот, кто видел его, не мог отвести глаз. Зулейха, молодая жена Потифара, заболела любовью к своему рабу. Она пыталась его соблазнить, умоляла лечь с ней. «Нет, – отвечал он ей, – это против закона отца моего и преступление против мужа твоего и господина моего».
Он избегал всего, что близко к прелюбодеянию, не только в действиях, но и в чувствах подобного рода или близких к ним. В зрении, в речи, в слухе и даже в мыслях он удерживал себя от вожделения (Дэрех цида 207).
А несчастная Зулейха два три раза в день меняла одежды, старалась всегда быть перед ним, удержать его перед собой. В конце концов, она заболела, и пришли проведать её другие знатные женщины.Смотрят на неё и удивляются: «Неужели ты так страдаешь из-за раба?» Тогда Зулейха велела служанке принести спелые этроги и ножи, для очистки кожуры. Когда положили перед каждой гостьей плод и острый серебряный нож, позвала она Йосефа. Он вошёл и онемели женщины, и не заметили, что порезали свои пальцы, кровь течёт, а они не чувствуют боли (Меам лоэз).
Однажды в день большого праздника Зулейха отправила всех слуг из дома и подобно львице набросилась на юношу, она стала сдирать с него одежду, но он вырвался и убежал, оставив в её руках разорванную верхнюю рубашку. Тогда она закричала, вызвала охрану и заявила, что раб хотел её изнасиловать: «Посмотрите, он привёл к нам человека, еврея, посмеяться над нами» (Бэрешит 39:14).
Не раба она обвинила, а еврея. Это тогда зародилась традиция среди народов земли оправдывать свои преступления, возлагать вину на евреев и обвинять их в несвойственных им грехах. Обвинения в намерение властвовать над другими народами, или в употреблении крови в пищу до сих пор ещё приводят к погромам и убийствам невинных детей Яакова. А ведь именно христианские и исламские фанатики мечтали и рассчитывают установить свою власть над всем миром, а бифштекс с кровью – любимая еда многих европейских народов.
Потифар взял в руки рубашку и опустил голову, он понял, что жена лжёт, рубашка была разорвана сзади, но чтобы не позорить жену приказал отправить еврея в тюрьму. Тогда, в 2217 году от сотворения мира Йосефу было только 18 лет. Чтобы выплавить из него, как из драгоценного сплава все вредные примеси, Всесильный опустил его в жаркую печь египетской тюрьмы.
Трактат Гитин приводит такую историю. После того, как римляне сожгли Храм и разрушили Йерушалаим, тысячи еврейских детей увели в рабство. У одного хозяина были два еврейских раба, юноша и девушка, помолвленные с детства. Захотел он, чтобы они дали потомство для него, родили будущих рабов, и приказал им соединиться.
Сказала девушка своему жениху: «Не подходи ко мне, ибо не было у нас хупы, и нет у нас права на близость без кэтубы». Они спали на одном ложе, но юноша не открывал её наготу. Увидел хозяин, что не может принудить их, и в гневе убил юношу. Тогда сказала она: «Праведность моего жениха превосходит праведность Йосефа. Если Йосефа Зулейха удерживала один час, и он не возлёг с ней, а мы много ночей провели на одном ложе, но мой жених меня не тронул» (Бавли, «Гитин»).
Тюрьма, куда он попал, была предназначена для важных государственных преступников. Она располагалась в большой яме с люком наверху и лестницей, а сбоку было жилище надзирателя тюрьмы. Йосеф без труда очаровал его глубокими знаниями и мудростью. Надзиратель писал книгу об истории Египта и нашёл в юном арестанте замечательного слушателя и толкового советника. Он передал Йосефу все дела и все ключи, а сам занялся своей книгой (Седэр hа-дорот).
Спустя три месяца Зулейха пришла навестить его. Он поднялся из ямы и прикрыл лицо ладонью от обжигавших лучей летнего солнца. Женщина сидела в паланкине, который держали четыре чёрных раба, а он стоял перед ней в набедренной повязке, так как невольникам одежду не дают.
Сказала она: «Посмотри на меня мой прекрасный Йосеф, я бросила тебя в эту грязную яму и пришла спасти, если ты исполнишь моё желание, я узнала от жрецов, что должна от тебя родить». «Нет, – ответил он, – не ты меня наказала, а Всесильный за мою гордыню, ты только кнут, которым Он меня привёл в чувство. Он возносит, и Он низвергает, Он наказывает, и Он прощает. Я верен заветам отца моего Исраэля, оставь меня, твои жрецы солгали». Йосеф отступил назад, стал спускаться по лестнице и исчез.
Прошло десять лет, и в тюрьме в его судьбу снова вмешались сновидения, он раскрыл смысл снов двух министров фараона.
Каждое утро Йосеф раздавал заключённым еду и заметил, что два новых арестанта отказываются от пищи. Один из них, царский виночерпий, оказался в тюрьме за то, что подал царю бокал с вином, в котором плавала муха. А другой за то, что подал хлеб, в котором был камень. Они поведали Йосефу, что ночью видели страшные сны, а теперь не могут есть.
Йосеф выслушал и успокоил виночерпия, сказал, что через два дня его вернут к прежней должности, ибо нет его вины в том, что муха упала в бокал. И добавил: «Если же ты вспомнишь обо мне, когда тебе будет хорошо, и сделаешь мне милость, и напомнишь обо мне Паро, то выведешь меня из этого дома» (Бэрешит 40:14).
И за эти слова, за надежду на человека, а не на Небеса, он провёл в тюрьме ещё два года. Но другому египтянину, который подал хлеб с камнем, сказал, что он будет наказан за то, что не уследил за пекарями, за то, что они пекли не просеянный хлеб. Так оно и случилось.
Еврейские пророки, за исключением Моше рабену, получали пророчество во сне. Пророческий дар праведного Йосефа был настолько глубок, и так глубока была его связь с Творцом, что он не только видел чудесные сны, но и объяснял значение чужих снов. В этом ему следует позавидовать, давайте пожелаем, чтобы Всевышний так же приблизил к Себе и нас.
События прошедшего дня или болезненное состояние нашего организма ночью проявляются в тяжёлых сновидениях. Но нередко бывает, что Всевышний помогает человеку избежать несчастья. Посылает пророческий сон, предупреждает об опасности или объявляет о вынесенном приговоре, чтобы раскаялся. Такие сновидения не забываются. Их надо понять и сделать выводы.
Если снится страшный сон и сердце охвачено тревогой, предчувствием беды, есть спасение. Сказал Рава бар Мехасья: «Дурной сон истребляется постом, как свеча огнём». То есть, надо поститься после дурного сна, чтобы сон не сбылся (Бавли, Шабат 11а). Сон, повторяющийся дважды, может быть пророческим.
Иногда нам снятся хорошие, а иногда дурные сны, которые тревожат нас и лишают аппетита. Если после пробуждения сон вызывает сильное беспокойство, а мы не поняли его значение, в утреннюю молитву, завершая «Амиду», следует включить такую просьбу:
«Владыка мира! Я Твой, и мои сны тоже принадлежат Тебе. Видел я сон и не могу понять, что он означает. Неважно, меня он касается или других. Но если это хороший сон, сделай так, чтобы сбылся он, как сны Йосефа. Если же он нуждается в улучшении, в исправлении, «подсласти» его, как подсластил ты горькую воду в местности Мара, и переверни плохое на хорошее, как перевернул Ты проклятие Билъама на благословение. И пусть все сны с пророчествами, которые касаются меня, окажутся хорошими». (Бавли, Бэрахот 56а)
Когда Небеса наказывают человека, лишают его сновидений.
* * *
«И было в то время, – Иеhуда ушёл от братьев своих и расположился около адулами по имени Хира (около поместья человека из Адуламии)» (Бэрешит 38:1). Всё, что произошло, было для него невыносимо больно, голос несчастного Йосефа звучал в его ушах, теперь он понял, что, не смотря ни на что, любил его. Братья видели горе отца и обвиняли Иеhуду в том, что именно он предложил продать мальчика.
Но разве прислушались бы они, если бы он предложил вернуть Йосефа отцу? Сам Творец связывает положительные и отрицательные поступки людей, чтобы из этого сотворить для них благо.
Творец даёт человеку свободу выбора. И хотя Он составляет пары ещё не рождённых младенцев, впоследствии предоставляет свободу в выборе "второй половины". Перед Иеhудой был живой пример его деда, Ицхака, который не взял в жёны даже дочь Элиэзера, праведного слуги и ученика Авраhама, потому, что он из рода Кэнаана.
А Иеhуда, сын Яакова, внук Ицхака, остановил свой выбор на дочери человека из Кэнаана, которого звали Шуа (שוע). По мнению раби Шемуэля Кэлонимуса это имя следует читать слева на право – Эсав (עשו).
Илат, так звали невесту, прошла обряд гиюра и Иеhуда провёл для неё полный обряд кидушин, который до него ещё никто не делал (Мидраш Тальпиот).
Она родила трёх мальчиков, Эра, Онана и Шелу. Когда они выросли Иеhуда привёл старшему сыну жену из дома праведников, внучку Шема, Тамар бат Илам.
Это была очень красивая девочка семи лет. Когда подошли года и она уже была готова к семейной жизни, её молодой муж Эр ложился с ней но не исполнял заповедь Творца «пру урву» (плодитесь и размножайтесь). Он боялся, что после родов она потеряет свою красоту, напрасно тратил свою мужскую силу и умер.
Задолго до дарования Торы Иеhуда применил закон «ибума»: если мужчина умер бездетным и у него никогда не было детей ни от одной женщины, его брат или ближайший родственник обязан жениться на вдове. Он выдал Тамар за второго сына, за Онана. Но Онан отказался восстановить потомство для своего умершего брата, делал то же самое, что Эр, и тоже умер.
И жена Иеhуды умерла том же году.
Увидел он, что два его сына умерли, и решил, что вина на его невестке. «И сказал Иеhуда Тамар, невестке своей: живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастёт Шэла, сын мой. Ибо он сказал: может быть умрёт он, подобно братьям его. И пошла Тамар, и жила в доме отца своего» (Бэрешит 38:11).
Когда завершились дни траура по жене, взял Иеhуда с собой своего друга Хиру и пошли они в Тимну на стрижку овец. Весть об этом дошла до Тамар, и она накинула на себя покрывало блудницы, закрыла лицо своё, как было принято для такой женщины и села у входа в Эйнаим, что по дороге в Тимну.
Когда проходил Иеhуда, она дала ему знак рукой и пригласила следовать за собой. Не узнал он свою невестку и спрашивает, когда они пришли к месту:
– Ты привела меня, чтобы таким образом служить своему идолу?
– Нет, – ответила Тамар, – я из тех, которые служат Всесильному.
– Ты оставила мужа?
– Нет, я вдова.
– Ты чиста, я могу войти к тебе?
– Завершился счёт чистых дней моих, ночью я была в микве. Войди , если дашь мне за это что-то.
– Хорошо, я пришлю тебе козочку.
– Оставь залог, что не обманешь.
– Что ты хочешь, какой залог?
– Оставь кольцо с печатью, фтил свой и посох (וַתֹּאמֶר חֹתָמְךָ וּפְתִילֶךָ, וּמַטְּךָ).
Дал он кольцо, где был выгравирован лев, княжеский посох и фтил, по мнению Раши и Рамбана головной платок, а некоторые считают, что цицит или тэфилин (Мидраш Тальпиот). Но не оставит еврей в залог цицит или тэфилин, не осквернит заповедь Творца (Рабену Бахье).
В действиях Тамар не было греха, ибо в то время ещё не было ограничения Торы на физическую близость между близкими родственниками. Именно в то время Шимон женился на родной сестре Дине. Тамар дала тестю возможность выполнить заповедь ибум и вынудила его сделать киньян, приобретение невесты, необходимое условие при бракосочетании.
Поэтому она не вернула те три предмета, когда он хотел обменять их на козочку, чтобы были свидетельством на суде, что она законная жена Иеhуды.
Мудрость и праведность Тамар – пример для всех последующих поколений. Когда узнали, что она беременна, обвинили её в разврате и приговорили к смерти (к срифа, к сожжению), но она не назвала имени того, с кем была. Не стала позорить Иеhуду, лишь молча представила его залог и дала ему возможность проявить себя, солгать или признаться. И он доказал, что достоин женщины из рода Шема, преодолел стыд и гордость свою и признать её правоту
Мудрости Иеhуду хватило лишь на то, чтобы спрятать третьего сына, Шелу, чтобы сохранить ему жизнь, а Тамар отправить в родительский дом. Но Тамар оказалась прозорливее своего тестя. Дочь пророка, великого Шема, она знала, что историю человечества решит Машиах из рода Иеhуды. Приняв образ «свободной женщины», она спровоцировала его на брак с ней и родила ему двух мальчиков, Переца и Зераха.
Следует признать, что Творец исправил ошибочный выбор Иеhуды, родоначальника самого сильного и достойного поколения, которое по материнской линии произошло от Шема, великого Коhена, приближенного к Творцу.
