Издание Jüdische Allgemeine опубликовало рецензию на книгу Матти Фридмана, повествующую о том, как восточные евреи заложили основу для разведывательной работы Израиля в арабском мире.
Весна 1948 года. Взоры всего мира направлены на Ближний Восток. После 30 лет мандата Британия уходит из Палестины. Тем временем евреи этой земли готовят создание своего государства. Это в свою очередь не нравится арабам, поэтому они призывают к войне.
Именно в это напряженное время четверо молодых людей открывают в Бейруте киоск, где продают безалкогольные напитки и легкие закуски. На первый взгляд это удивительно, но оба события находятся в прямой связи между собой. Дело в том, что среди продавцов магазинчика были евреи с корнями в Сирии и Йемене. Они были заброшены в Ливан так называемым «черным отделом» Пальмаха (еврейские военные отряды до создания государства Израиль, позднее — часть Армии обороны Израиля) для сбора информации и саботажа.
Таким образом, самая первая разведывательная резидентура Израиля в арабском мире была не чем иным, как небольшим киоском напротив начальной школы «Три луны» в Бейруте. Об этом пишет в своей книге Матти Фридман.
И даже не очень политкорректное с сегодняшней точки зрения название «чёрный» отдел было дано не случайно, как пишет автор — бывший израильский корреспондент Associated Press. «Отделу дали это имя, потому что в те годы ашкеназы представляли абсолютное большинство как в Пальмахе, так и в еврейском населении, поэтому они часто называли "черными" евреев с Ближнего и Среднего Востока».
Из ивритского слова «черный», то есть «шахор», затем было произведено название «Шахар», которое означает также, «рассвет», и которое в конце концов стало неофициальным обозначением групп всех сотрудников разведки, занимавшихся в то время арабскими делами.
И вот Гамлиель Коэн, Ицхак Шошан, а также Хавакук Коэн и Якуба Коэн вступают в игру. В связи с тем, что арабский был их родным языком, и они могли, не привлекая даже визуального внимания, вращаться среди арабов, им была предоставлена ключевая роль в создании этих шпионских сетей. Фридман описывает их биографии, показывает, в какой гнетущей атмосфере эти евреи росли, например, в сирийском Алеппо, и какую роль сыграла сионистская мечта, подвигшая их позднее на эмиграцию в Палестину. Но порой они чувствовали, что там им не очень рады. «Тем, кто в то время пытался создать еврейское государство на Ближнем Востоке, очень трудно было правильно оценить потенциал евреев из арабского мира, — рассуждает Фридман. — Новых евреев можно было бы пригласить в качестве равноправных партнеров в создании нового общества. Но этого не произошло. Наоборот, на них смотрели свысока и притесняли со всех сторон. Это была одна из худших ошибок государства, за которую мы все еще платим сегодня».
Фридман стремится показать, что было немало евреев из арабских стран, которые и в 1948 году, и до этого, рискуя собственной жизнью, вносили важный вклад в то, чтобы у молодого государства Израиль вообще был шанс. В то же время он описывает, как лица, принимавшие в то время решения, располагая минимальными ресурсами, почти из ничего создали разведывательную службу, из которой позже вырос легендарный «Моссад». «Мистааравим», что на жаргоне секретных служб означает «прикидывающиеся арабами», «обарабившиеся», еврейские мужчины и женщины, усвоившие исламские обряды и традиции настолько, чтобы под легендой работать в Сирии, Ливане, Египте и Ираке, стали важными акторами новорожденной разведслужбы.
Вот пример тайной операции из «детских» времен. В начале 1948 года Пальмах посылает Ицхака Коэна в наполненном взрывчаткой аварийном автомобиле на арабский автосервис в Хайфе, где по информации Хаганы (сионистская военная подпольная организация в Палестине до создания государства Израиль) был приготовлен грузовик для теракта в еврейском квартале. Увы, у Ицхака не было водительских прав, и после аварии он только один раз смог завести машину. Тем не менее эта акция, которая похожа на эпизод из сценария израильского шпионского сериала «Fauda», увенчалась большим успехом.
Но поскольку «киоскёры» были засланы в Ливан за несколько месяцев до 14 мая 1948 год, они были агентами государства, которого вообще-то не существовало. Это делало и без того рискованную секретную миссию ещё опаснее. Кроме того, они выбрали себе амбициозную цель: «Aviso Grille», бывшую личную яхту Гитлера, стоявшую на якоре в Бейруте, и, как полагали, на ней в Египет должен был быть доставлен немецкий советник. Хотя агентам не удалось ее потопить, они тем не менее сделали пробоину в корпусе и на время вывели корабль из строя.
В книге также рассказывается о любви Ицхака Коэна и Жоржетты, ливанской христианки, которая чуть не стала роковой для агента, поскольку брат женщины был против отношений сестры с «мусульманином». «В Бейруте в те годы можно было скорее оказаться убитым из-за вражды между религиозными общинами, нежели из-за шпионской деятельности» — вспоминает в разговоре с автором книги Ицхак Коэн, единственный ныне здравствующий агент того времени. Заслуга Фридмана в том, что он сохранил эту неизвестную до сих пор главу из «детства» «Моссада» от забвения и поставил героям того времени небольшой памятник в виде этой захватывающе написанной книги.
