Горские евреи в прежние времена были в основном садоводами и земледельцами. Результат их труда очень сильно зависел от погодных условий: солнца, осадков и т.д.
Чтобы усмирить силы природы или подчинить их себе в случае стихийных нарушений нормального течения хозяйственной жизни (при засухе, граде, слишком частых дождях) горские евреи, прибегали к магическим обрядам. Один из таких обрядов, «Гудил», имеет двоякий смысл: вызывание дождя во время засухи, и укрощение дождя и вызывание солнца при излишне обильных осадках. Проводили этот обряд в середине весны, если после посева не было дождя. До начала 1930-х годов кое-где в селах Южного Дагестана можно было встретить шумное шествие мальчиков, несших «Гудил» (куклу-чучело в одежде из веток и тряпок) и посещавших с ней каждый еврейский дом. Завидев приближающуюся процессию, женщины с задорным смехом (молодые) или с молитвенным шепотом (пожилые), выплескивали на Гудила холодную воду и раздавали детям подарки. Поливая куклу водой, горские евреи надеялись, что дождь одарит таким же образом и землю. Нередко роль Гудила исполнял взрослый член общины, нуждавшийся в материальной поддержке. Чтобы человека нельзя было узнать, его полностью закрывали длинными ветками. Все, кто встречал Гудила, должны были поливать его водой из кувшина или из кружек. У Гудила был мешок, в который сельчане должны были положить хлеб, сыр, муку или яйца. Жители тоже просили дождя у Всевышнего: «Худо воруш до,Худо воруш до».
На роль Гудила шли или молодые люди (ради забавы) или мужчины среднего возраста (бедняки), чтобы содержимым мешка хоть как-нибудь поправить свое положение, дотянуть до нового урожая.
Гудил пел песню:
Гудил, гудил омори,
Бэхш гудила дит гьери.
Эз худо воруш
Екиш мегердо нэхуш.
Мэхсуьлгьойму бул гердо,
Гъэдо-боле дур гердо.
Жители села пели:
Гудил, гудил, ой гудил.
Воруш биево, гудил.
Э пойтуьрево,
берекет омбар гердо, гудил.
Гудил, гудил, ой, гудил.
Воруш биево, гудил.
Перевод с татского:
Гудил, гудил идет
Одарите гудила тут же,
Чтобы Всевышний ниспослал нам дождь,
Чтобы никто не остался обделенным.
Пусть наши колосья множатся,
Пусть горе и беда минет нас.
Обряд подробно описан в повести классика горско-еврейской литературы Х. Авшалумова «Кук Гудил» («Сын Гудила»). Писатель видел, как проводился этот обряд в его родном селе Нюгди (Муьшкуьр), и он написал повесть, в которой подробно рассказал о судьбе человека, который был «гудилом», и о его сыне. К сожалению, герой повести заболел после обливания водой и, вероятнее всего, подхватил воспаление легких. А поскольку антибиотиков еще не было, гудил ушел в мир иной, а на долю его сына, оставшегося сиротой, выпало много испытаний.
У кайтагских евреев, проживавших севернее Дербента, был другой обряд. Илья Шербетович Анисимов в своей книге «Кавказские евреи-горцы» так его описывает: «В родстве с Идором находится Земирей, бог дождя, грома и молнии. Как только начинается дождь, дети надевают наизнанку верхнее платье и папаху (шапку), надевают на голову мешок, глухим концом его; и выходят на улицу, где они, взявшись за руки и кружась то направо, то налево, поют громко песню, призывая имя Земирея. Эта песнь выражает молитву, в которой дети обращаются к Земирею с просьбой послать побольше дождя и целыми "батманами" (ведрами), чтобы растительность могла напиться вдоволь. Во время же засухи горские евреи поголовно собираются на кладбища, постятся целый день и молятся Богу о ниспослании дождя, а дети, подобно предыдущему, обходят несколько раз кладбища и призывают опять Земирея. В это время некоторые из женщин заняты одеванием лягушек в одежды из шелковых материй. Как говорят они, Богу приятна такая благосклонность человека к низшему водяному животному, которое тоже начинает просить Его о ниспослании дождя, так как вода необходима и этому животному. По всей вероятности, эти церемонии, которые уже постепенно выходят из обычаев, представляют остатки прежнего почитания бога Земирея».
Ещё об одной традиции этого праздника пишет И. Ш. Анисимов в своей книге «Кавказские евреи-горцы»: «...дети надевают наизнанку верхние платья и папаху, надевают на голову мешок, глухим концом его, и выходят на улицу, где они, взявшись за руки и кружась то направо, то налево поют громко песню, призывая имя Земирея...бога дождя, грома и молнии». Мы же вместо Земирея пели: «Зенбирей, Зенбирей, Худоре ёзугъ биёво, эз Худо воруш биёво» (пер. «Женщиной стал, пусть Всев-шний сжалится, ниспошлет дождь»), и при этом обливали друг друга водой, прося Бога послать нам дождя. Похожим образом проходил и обряд вызывания солнца, когда весенние дожди начинали размывать посевы, только в этом случае пугало красили в красный цвет, а песни, сопровождающие шествие, призывали солнце.
Нужно сказать, что эти обряды схожи с обрядами многих народов Дагестана, но слова и песни горские евреи пели на своем родном языке.
