Израиль вступил в свой величайший кризис спустя три поколения после образования государства. Подобное произошло с СССР, Турцией, Индией и Китаем. Что случилось с ними, и сможет ли Израиль выжить?
Несколько недель назад, говоря о 75-летнем юбилее Израиля, президент Ицхак Герцог забеспокоился, доживет ли государство до 80 лет. Прецеденты, сказал он, не обнадеживают. Из двух еврейских государств древности одно распалось на две части, которые так и не воссоединились, а другое потеряло свою независимость.
Считается, что «единая монархия» Шауля, Давида и Шломо просуществовала не более 100 лет; династия Хасмонеев правила (в условиях реальной независимости) с 140 по 63 год до н.э., то есть 77 лет к моменту захвата Иерусалима Помпеем. Обе они были разрушены не внешними врагами, а внутренними распрями, сравнимыми с сегодняшними событиями.
Семьдесят-восемьдесят лет, плюс-минус два-три, повсеместно считается продолжительностью жизни трех поколений. Считается, что их последовательность следует закономерности. Первое поколение создает, второе поддерживает, а третье (или четвертое) разрушает.
Подобную модель мышления можно найти у историков и романистов. Арабский историк Ибн-Хальдун (1332-1406) постулировал, что цивилизации создаются первой королевской династией, поддерживаются второй и разрушаются третьей. Книга Томаса Манна «Будденброки» (1901), удостоенная Нобелевской премии, рассказывает о купеческой семье, которая достигает богатства и славы в первом поколении, сохраняет свое положение во втором, приходит в упадок в третьем и разрушается в четвертом.
Поиск Герцогом прецедентов в еврейской истории подталкивает к подбору параллелей новейшей истории. В 20 веке родилось множество новых государств. Среди наиболее значимых — Советский Союз (1922), Турецкая Республика (1923), Республика Индия (1947), Китайская Народная Республика (1949) и Государство Израиль (1948). Все пять достигли исторического перелома примерно через три поколения. Два перелома не были успешно преодолены.
СССР распался в 1991 году, спустя 69 лет, а светская Турция превратилась в исламское государство в 2003 году, спустя 80 лет, и продолжает бороться. Две страны все же преодолели переломный момент и чувствуют себя хорошо. Светская Республика Индия начала превращаться в де-факто индуистское государство в 2014 году, спустя 67 лет, а Китай переизбрал своего председателя в 2022 году на неограниченный срок — разрыв с самым фундаментальным принципом управления КНР со времен Мао (спустя 73 года после основания КНР). А Израиль погрузился в глубочайший политический кризис на 75-м году своего существования. Он находится посередине, между этими двумя группами, и может пойти в ту или иную сторону.
Является ли чистым совпадением то, что пять различных государств, созданных в 20 веке, накопили проблемы, которые завершились кризисом или трансформацией? Что эти трансформации произошли или начались через 69, 80, 67, 73 и 75 лет после основания этих государств? Указывает ли это на неписаное «правило трех поколений»? Эти события объясняются разными причинами, но три из них проявляются повсеместно: управление и лидерство, экономика и внутренняя сплоченность.
Советы потерпели неудачу по всем трем критериям. Помимо некомпетентности руководителей и экономической стагнации, ключевой причиной стал быстрый демографический рост в нерусскоязычных регионах, многие из которых, если не большинство, были равнодушны или враждебны к продолжению российского правления. В итоге они составили 40 и более процентов советского населения, больше, чем могло вместить единство страны.
Индия, напротив, укрепилась в соответствии с теми же тремя критериями. Тихая индуистская революция премьер-министра Нарендры Моди положила начало одному из самых длительных периодов стабильности в новейшей индийской истории и повысила сплоченность страны, в то время как экономика продолжала расти.
А в Китае сейчас есть лидер, чья власть более неограниченна, чем у трех его предшественников. Экономика, лежащая в основе глобального статуса Китая, скоро станет крупнейшей в мире. Национальная сплоченность 95-процентного ханьского большинства кажется стабильной.
Турция демонстрирует опасность серьезной проблемы лидерства. Исламизация, начавшаяся в 2003 году, сначала приветствовалась многими турками. Они были отчуждены от правящей светской элиты. Но когда президент Реджеп Тайип Эрдоган стал проявлять непостоянство и диктаторские тенденции, он поставил под угрозу и национальное единство, и экономическую стабильность.
Кристофер де Беллэйг, опытный эксперт по Турции, так выразился об этом в New York Review of Books от 6 апреля: «Что касается турок, то вместо отставного премьер-министра, которого история оценила бы как одного из самых способных и эффективных политиков своего поколения, они имеют вечного президента, единственная хитрость которого заключается в том, чтобы представить себя в качестве решения кризисов, созданных им самим». Это наверняка покажется знакомым многим израильтянам, потому что они слышали точно такое же о другом противоречивом лидере гораздо ближе к дому.
Семьдесят-восемьдесят лет стали переломным моментом для всех. Для Израиля 75 лет — это возраст опасности. Страх за будущее государства законен, но и надежда тоже. Из трех основных вопросов, перечисленных выше, наиболее очевидны несколько специфических израильских проблем:
Управление. Не существует лимита для пребывания израильского премьер-министра на своем посту. Это объясняет многие из его политических и личных решений. Они призваны гарантировать как можно более длительное правление. Когда это совпадает с предложениями по сокращению полномочий судебной власти в пользу исполнительной, некоторые опасаются, что открывается дверь к диктатуре или монархии. Турция является предостерегающим примером. Значительная часть израильского электората критически относится к инициативе премьер-министра по реформе системы власти и считает, что он превысил свое пребывание у власти. Высший руководитель Израиля должен быть ограничен законом максимальным сроком в восемь или десять лет.
Экономическая мощь. Стратегическая мощь сегодня не может быть отделена от экономической. Китай — живое доказательство. Для Израиля экономическая мощь — это его высокие технологии и военные инновации, которые полностью зависят от благоприятной международной политической, финансовой и экспортной среды, а также от передовых научных и технологических достижений внутри страны. Уменьшение одного или другого может поставить под угрозу выживание Израиля. Часть израильского общества и его политических представителей игнорируют эти связи, потому что у них есть другие приоритеты. Это те слои населения, чей уровень жизни пострадает больше всего, если нынешние беспорядки не будут разрешены. Остается надеяться, что понимание будет расти.
Национальная сплоченность. Через 20 лет харедим будут составлять более 30% населения Израиля, а арабы — более 20%. В сумме это больше, чем 40% нерусских, которые довели СССР до уничтожения. Сравнение антисионистских харедим с антисоветскими украинцами, литовцами и другими отколовшимися националистами может показаться надуманным. Что делает их сравнимыми, так это их отчуждение от национального государства, в котором они жили или живут. Большинство арабов будут работать и, скорее всего, не будут обязаны помогать защищать страну. Это похоже на 18-20% мусульманского населения Индии, которое не рассматривается как серьезная угроза сплоченности. Национальная сплоченность Израиля может быть сохранена, если меньшинство граждан, харедим, которые требуют освобождения от законов, регулирующих жизнь большинства, не превысит 10%, что и происходит в настоящее время.
Израиль может справиться. Но он не может справиться с населением, более 30% которого не служит в армии. Если участие харедим в экономике и обороне страны не будет расти гораздо быстрее, чем обычно, Израилю, скорее всего, не хватит экономической, научной и военной мощи (и, возможно, даже моральной силы воли), чтобы противостоять вызовам, с которыми ему придется столкнуться, когда он приблизится к своему 100-летию.
Общественное осознание этой опасности растет. Рано или поздно оно может вылиться в политические действия — или будет хуже.
Jerusalem Post, перевод Якова Скворцова
