Шавуот — самый загадочный среди еврейских праздников. Два наиболее известных еврейских праздника, Песах и Суккот, отмечаются сегодня в соответствии с инструкциями, заложенными в библейские времена. Исторический контекст каждого праздника приводится вместе с инструкциями по его отмечанию.
Шавуот — иное дело. Нигде в Торе не описывается исторический контекст этого праздника. Он определяется почти исключительно в связи с предыдущими праздниками, являясь завершением сельскохозяйственного цикла, который начинается во время Песаха. Шавуот называли праздником сбора пшеницы, «Хаг а-кацир» (Шмот 23:16) или днем принесения первых плодов в Храм — «Йом а-бикурим (Бемидбар 28:26), но не «Зман Матан Торатэну» (время дарования Закона).
Более того, Тора даже не указывает дату праздника. Вместо этого нам даны инструкции для своего рода «обратного отсчета»: мы должны отсчитать семь недель «со дня после Шаббата, со дня, в который вы принесли омер приношений», а затем отпраздновать принесение первых плодов.
Отсутствие четких указаний или объяснений оставляло простор для толкований, и характер праздника стал предметом напряженных споров между враждующими группировками в эпоху Второго Храма.
На самом деле, этот спор был частью гораздо более масштабной дискуссии, которая грозила расколоть еврейскую нацию по религиозному признаку. Раскол произошел из-за серьезных разногласий по поводу природы еврейского общества и его основополагающих текстов: является ли Тора фиксированным текстом, неизменным на все времена, или же это живой документ, предназначенный для нового толкования в свете меняющихся обстоятельств?
Саддукеи, которые были связаны с Храмом и его обрядами, придерживались более буквального взгляда: Тора — это фиксированный документ, данный раз и навсегда. Фарисеи, первые раввинисты, утверждали, что Тора — это вершина айсберга, краткое обозначение более глубоких пластов обычаев, легенд и традиций, слишком объемных, чтобы их можно было записать. Поскольку традиция создается слой за слоем, в каждом поколении, Тора никогда не будет закончена.
В переводе на современный язык эти дебаты не были связаны с чисто религиозными вопросами; они касались того, кто имеет право издавать законы. Саддукеи утверждали, что власть должна быть централизована вокруг элиты Храма; раввины же выступали за децентрализованную модель, основанную на всеобщем образовании и местных правовых традициях.
И вот мы возвращаемся к спору о Шавуоте, который основан на разногласиях по поводу того, когда следует отмечать этот праздник. Текст повелевает нам отсчитывать семь полных недель от «дня после субботы». Но какой субботы? Саддукеи придерживались буквальной точки зрения: суббота означала фактическую субботу. Мы начинаем считать в воскресенье и заканчиваем в воскресенье через семь недель. Согласно фиксированному календарю, который использовали саддукеи, Шавуот приходился на полнолуние, в соответствии с природным циклом, как и подобает празднику урожая.
Раввинисты утверждали, что текст не может быть прочитан сам по себе; существует давняя неписаная традиция, передававшаяся веками, и эта традиция отождествляет «субботу» с самим праздником Песах. Отсчет начинается на следующий день после полнолуния Песаха, а Шавуот приходится на шестое число Сивана. А поскольку шестое число Сивана — одна из дат, когда, как считается, произошло дарование Торы, у Шавуота внезапно появилась новая ассоциация.
Связав праздник урожая с Дарованием Торы, мудрецы переосмыслили Шавуот в контексте еврейской истории. В то же время они сохранили актуальность праздника, когда Храм лежал в руинах и первые плоды уже нельзя было приносить туда. Это был мастерский удар по созданию нации, поскольку он превратил праздник, отмечавший успех отдельных фермеров, в празднование события общенародного масштаба, объединившего 12 разрозненных племен в народ.
Согласно этой новой интерпретации, «обратный отсчет» от Песаха до Шавуота можно рассматривать как метафору разворачивания истории. Как семена должны быть посеяны в подготовленную почву, вскормлены, политы и прополоты, так и судьба народов и отдельных людей зависит от закона и справедливости.
Переосмысление Шавуота — это пример того, как лидеры нации пытались сформировать общество, способное выжить в изгнании. В наши дни наши лидеры сталкиваются с той же проблемой в обратном направлении: как построить еврейское общество, которое сможет удержаться в качестве свободного народа на нашей собственной земле.
Судя по последним событиям, похоже, что наше нынешнее религиозное руководство не слишком преуспело в этом. Новость о том, что даже «умеренные» раввины из «Цохара» попытались запретить раввинам консервативного и реформистского движений участвовать в мероприятии, посвященном Шавуоту, не сулит ничего хорошего для национального единства; централизация власти в руках избранной элиты привела к тем же порокам коррупции и злоупотреблений, что и во времена саддукеев.
С другой стороны, ситуация на низовом уровне гораздо более оптимистична: такие организации, как «Бейт-Гиллель», инициируют мероприятия между светскими и религиозными израильтянами, и предпринимаются усилия по возвращению ответственности за кашрут, браки и гиюр на местный уровень. И конечно, это именно та децентрализованная модель руководства, за которую ратовали первые раввины, и которая уникально подходит для все более децентрализованного мира.
Haaretz, перевод Ильи Амигуда
