Как нация, основанная на идеях самоуправления и самообороны, может праздновать в период хрупкой неопределенности? Сосредоточиться на надежде, а не на победе.
Два праздника в традиционном еврейском календаре, которые больше всего ассоциируются с внешней радостью, — это Симхат Тора и Пурим. После чудовищных событий, произошедших в Симхат Тора 7 октября, более 130 израильских граждан остаются в заложниках, почти 1500 человек погибли, в том числе около 600 солдат, а тысячи (среди них много резервистов) продолжают сражаться с ХАМАСом в Газе и защищать северную границу. Тем не менее, уже завтра «счастливый исход» событий Пурима будет праздноваться по всему Израилю.
Муниципалитет Иерусалима, например, собирается провести масштабный парад с тридцатью плавсредствами. Для некоторых такое массовое празднование, когда так много людей страдает, кажется достойным осуждения. Том Баркай, лидер иерусалимской группы по защите интересов заложников, недвусмысленно осудила это: «Это мероприятие — тычок в глаз, удар по кишкам и нож в сердце для семей и граждан, которые нас поддерживают».
Действительно, многие задаются вопросом: как мы можем испытывать радость в честь Пурима, когда вокруг столько горя?
Один из подходов, который с большой чуткостью выразила религиозный публицист Эсти Розенберг, заключается в том, чтобы произнести литургическую декларацию, выражающую сочувствие и просящую разрешения у тех, кого это непосредственно коснулось, принять участие в празднике. Это достойная реакция, учитывающая эмоциональную сложность отмечания праздника веселья в этом году. Но продолжающиеся потери и пленение заложников ставят под вопрос другой, более основополагающий элемент израильского Пурима.
Пурим — это архетипический праздник еврейского изгнания. В отличие от всех остальных книг еврейской Библии, действие которых либо происходит в Земле Израиля, либо напрямую связано с тем, что евреи в конечном итоге поселились там, Книга Эстер сосредоточена на событиях в Шушане и во всей Персидской империи. Пожалуй, главная тема Пурима — взаимосвязь между коллективным благополучием евреев и прихотями местного правителя. Конечно, раввинистическая литература и традиция подчеркивают «руку» Бога в чудесном повороте событий. Тем не менее, как следует из имени героини Эстер, которое созвучно ивритскому слову «мустар» (скрытый), в изгнании присутствие Бога «маскируется» за превратностями политических реалий.
Для евреев диаспоры Пурим был изолированным днем надежды. Не имея военной силы и политической автономии, они черпали вдохновение в истории своих предков, которые выжили и даже процветали в аналогичных условиях изгнания. Евреи диаспоры не надеялись, что их ограниченное положение в обществе большинства кардинально изменится, но они стремились к его улучшению. Мой покойный коллега Эллиот Горовиц утверждал, что, когда у них появилась возможность отомстить своим врагам, некоторые евреи последовали примеру Эстер. Но это было далеко не так, и политическое положение евреев оставалось непрочным до самого основания.
Появление государства Израиль изменило значение Пурима. Как нам так настойчиво напоминают, Израиль не испытывает недостатка в жестоких врагах. На самом деле, как отметил Горовиц, многие пытались провести связь между враждебными арабскими образованиями и амалекоподобными Аманами на протяжении всей догосударственной истории. Но еврейский суверенитет должен быть понят так, чтобы отбросить уравнение злобного врага, нападающего на беззащитных евреев. Сегодня, когда евреи в Израиле подвергаются угрозам или, что еще хуже, жестоким убийствам и мучениям со стороны своих врагов, государство Израиль отвечает военной силой.
Таким образом, для израильских евреев Пурим по-прежнему содержит в себе тему избавления от врагов, но в значительной степени он является праздником прекращения ситуации, которая сделала историю Пурима столь отражающей жизнь евреев диаспоры. Конечный триумф заключается в том, что евреям больше не нужно полагаться на дворцовые манипуляции, чтобы победить своих противников.
Такая точка зрения не учитывает всех деталей: Израиль не является сверхдержавой, обладающей полным контролем, и он должен регулировать свои отношения с влиятельными союзниками. Также это понимание не является прерогативой всех значимых фракций в современной еврейской жизни; безусловно, есть очень преданные евреи, которые не воспринимают израильский суверенитет как фундаментальное изменение еврейской зависимости, поскольку в конечном итоге все зависит от Бога.
Однако для тех, кто признает и идентифицирует себя с историческим поворотом, отраженным в еврейском суверенитете, празднование Пурима в этом году сопряжено с серьезными трудностями. 7 октября ЦАХАЛ был застигнут врасплох. Суверенное тело Израиля подверглось нападению и посягательству. С того ужасного момента на защиту граждан Израиля встало замечательное поколение молодых людей, мотивированных на борьбу. Однако до сих пор эта сила не принесла желаемых результатов. Пока заложники не вернутся в целости и сохранности и не будет обеспечена безопасность, по всему Израилю будет витать чувство беспомощности. В такой ситуации полномасштабное празднование не только вызывает подозрения в черствости, но и ставит вопрос о том, действительно ли израильский Пурим отличается от своего предшественника из диаспоры.
В этом году подходящий израильский Пурим вновь подтвердит тему, которая когда-то была центральной для Пурима: акцент на надежде на лучшие времена. Мы не можем праздновать победу над нашими врагами, потому что нам еще предстоит достичь этой цели. Мы также не можем наслаждаться чувством независимости, поскольку на данном этапе наши попытки взять судьбу в свои руки не увенчались успехом. По крайней мере, в этом году мы можем праздновать надежду на то, что, как в оригинальной истории Пурима Мордекай был уверен, что «облегчение и избавление придет к евреям», так и мы можем радоваться надежде, что достигнем избавления. Акцент на надежде, а не на победе, которая в настоящее время недостижима, не только более соответствует нынешней атмосфере в стране, но и свидетельствует о наших глубоких пожеланиях относительно судьбы заложников, а не о безразличии или еще худшем положении.
В этот Пурим мы утешаемся надеждой. В следующем году пусть мы отпразднуем нашу победу.
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
