Политика санкций Вашингтона оказала существенное влияние на экономику Ирана и на некоторые важные стратегические решения, но практически не повлияла на региональную деятельность Ирана.
В 2012–2015 годах, когда мировое сообщество было относительно единым в оказании давления на Тегеран, экономика Ирана в течение года сокращалась в среднем на 9%, экспорт сырой нефти сократился с 2,5 млн баррелей до 1,1 млн баррелей в день. Иран не смог вернуть более $100 млрд, которые находятся в зарубежных банках. Некоторое смягчение наступило после заключения многостороннего ядерного соглашения 2015 года (Совместный всеобъемлющий план действий), которое предоставило Ирану новую возможность реабилитироваться в глазах мирового сообщества и начать устанавливать тесные торгово-экономические отношения с ведущими государствами Запада и открыть страну для иностранного (западного) капитала. Но с приходом новой администрации Д. Трампа, отношения между Вашингтоном и Тегераном стали более враждебными, чем при Б. Обаме.
США обвиняют Иран в поддержке террористических организаций по всему Ближнему Востоку и в грубом вмешательстве во внутренние дела соседних государств, из-за чего система региональной безопасности нарушена. Иран отрицает любые обвинения в свои адрес и во всех бедах региона винит прежде всего США.
Вашингтон, объясняя введение новых жестких санкции против Ирана, заявляет, что значительные финансовые поcтупления помогают Ирану продвигать ядерную программу и вести подрывную региональную деятельность. В свою очередь, МАГАТЭ продолжает подтверждать полное выполнение Тегераном обязательств в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе.
По мнению США, наиболее действенным рычагом воздействия на Иран, который может вынудить его пойти на значительные политические уступки (прекращение ядерной программы, вывод войск из Сирии, прекращение помощи «Хезболлы» и т.д.) являются новый пакет санкций, который касается главной финансовой артерии Ирана – торговля нефтью. Также среди подпавших под ограничения организаций числятся национальная авиакомпания Iran Air, организация по атомной энергии и Центробанк Ирана.
Администрация США оказывает сильное дипломатическое давление на каждого потребителя иранской нефти, чтобы свести до критического минимума импорт нефтепродуктов. За первые шесть месяцев 2018 года сырая нефть Ирана была куплена Китаем (26%) и Индией (24%), ЕС (20%), также Южной Кореей, Турцией, Японией и другими государствами. Скорее всего, страны ЕС прекратят импорт. В то же время Сеул принял такое же решение. В контексте торгового конфликта с США маловероятно, что Китай прекратит импорт иранских нефтепродуктов. Недавно правительство Дели разрешило индийским государственным нефтеперерабатывающим предприятиям продолжать импортировать иранскую нефть, но крупные индийские компании, как ожидается, резко сократят свой импорт в ближайшие недели.
На дипломатическом уровне ирано-американское соперничество принимает порой драматичный оборот. В июле 2018 года президент ИРИ Хасан Рухани намекнул на возможность блокирования Ормузского пролива, если к Ирану будут применены односторонние санкции США. Тогда же главнокомандующий «КСИР» (Корпус стражей Исламской революции) генерал Мохаммед Али Джафари заявил, что он намерен заблокировать Ормузский пролив. Правительство США тогда серьезно восприняло эту угрозу. Госсекретарь Майк Помпео в августе завил: «Исламская Республика Иран не контролирует Ормузский пролив. Пролив является международным водным путем. США будут продолжать работать с нашими партнерами для обеспечения свободы судоходства и свободного потока торговли через международные водные пути».
Оценка способности Ирана блокировать пролив сложна. В таком случае, пятый флот США, базирующийся в Бахрейне, может вмешаться в целях «обеспечения свободного передвижения в Персидском заливе», следуя доктрине Картера, согласно которой доступ США к углеводородам в Персидском заливе является вопросом национальной безопасности.
Закрытие пролива представляется в качестве крайней меры, поскольку оно также не позволит Ирану получить доступ к мировым нефтяным рынкам и торговым путям. Попытка закрыть пролив изолировала бы Иран от международного сообщества. Однако это может быть эффективным инструментом воздействия на Запад, а также способствовать внутренней мобилизации нации вокруг правительства. Одним словом, эмбарго США на иранскую нефть создаст ситуацию, когда геополитика будет доминировать на очень нестабильном нефтяном рынке.
