В настоящее время части армии Асада и лояльные ему ополчения контролируют около 65% территории Сирии, включая крупнейшие города (Дамаск, Хомс, Алеппо). Регион разделен на зоны российского и иранского влияния.

Однако в реальности ситуация сложнее, потому что никаких единых вооруженных сил Асада не существует. Значительная часть этих сил фактически находится под контролем иранцев. Помимо того, что в Сирии присутствуют несколько десятков тысяч бойцов иранских подразделений из корпуса Кодс (Иерусалим) и из проиранских шиитских милиций (от ливанской «Хезболлы» до ее иракских побратимов из «Катаиб Хезболла»), иранские офицеры так же наводнили подразделения как регулярной сирийской армии, так и ополчения (Национальные силы обороны, НСО). Цель иранцев и проиранских движений состояла в том, чтобы теснее слиться с различными сирийскими частями и в целом, к настоящему времени данная задача выполнена.

Например, когда Израиль потребовал отвода соединений «Хезболлы» и других проиранских милиций от своих границы, сирийцы заявили, что их там нет. На самом деле, ни для кого не секрет, что бойцы «Хезболлы» и других милиций сегодня просто получают сирийское гражданство, и что часть этих людей, как в собственных соединениях, так и будучи включенными в состав асадовских вооруженных сил, воюет уже под сирийским государственным флагом.

В то же самое время в Сирии имеются военные подразделения РФ и собственно сирийские асадовские соединения, которые созданы при поддержке российской армии.

Следует также отметить, что различные подразделения асадовской армии и проасадовских ополчений возглавляются подчас независимыми полевыми командирами или местными олигархами, которые могут ориентироваться на Иран или на РФ.

Время от времени между этими соединениями происходят вооруженные столкновения: стороны делят территории, с которых они намерены «брать налоги». Ситуация идентична той, что наблюдается на контролируемой силами антиасадовской оппозиции территории региона Большой Идлиб. И там происходят столкновения уже между антиасадовскими суннитскими вооруженными формированиями... по схожим причинам.

К этому надо добавить, что раскол затронул и верхушку режима. Брат президента Башара Асада, Махер Асад, второе лицо в государстве, считается надежным проводником иранского влияния (с большой вероятностью можно утверждать, что это влияние в настоящее время преобладает). Но есть и влиятельные пророссийские военные и олигархи, которых раздражает растущее военно-политическое влияние, религиозное вмешательство и заносчивость персов.

В то же время, нельзя сказать, что имеет место конфликт между Россией и Ираном. Иранцы и россияне нужны друг другу в Сирии. Без мощного военного присутствия шиитских иранских и проиранских сил никакого Асада и его семьи у власти, скорее всего, уже давно бы не было, по той причине, что правящая алавитско-шиитская семья не пользуется популярностью в преимущественно суннитской Сирии, и массы бедного суннитского населения отвергают диктаторский олигархический режим. Но этому непопулярному режиму не выжить и без поддержки российской авиации и сухопутных подразделений. Поскольку оба режима — российский и иранский — заинтересованы в том, чтобы сохранить Асада, они обречены на сотрудничество до тех пор, пока сохраняют данную цель.

Это означает, что столкновения полевых командиров проасадовских сил между собой будут продолжаться, особенно на фоне затишья на фронтах. Воспользовавшись военной паузой, стороны увлеченно делят лакомые куски добычи в тылу. Но с учетом взаимной заинтересованности и сотрудничества РФ и Ирана, а также их суммарного огромного влияния в асадовской Сирии, вряд ли эти конфликты перерастут в общее силовое противостояние проиранских и пророссийских режимных группировок.