Нет, не случайно Бени Ганц («Кахоль лаван») держал Орли Леви-Абекасис («Гешер») на медленном огне, приберегая ее, как говорится, на крайний случай. Скорее всего, потому что в отношении ее он был достаточно скептичен. И когда вечером 20 февраля стало ясно, что жребий брошен, и Орли оказалась за бортом партии Ганца, она обрушилась на него с постом, выдержанным в плаксивом тоне. Внезапно лидер движения «Гешер» обнаружила, что политика может быть жестокой. Когда четыре года назад Авигдор Либерман, ее патрон и покровитель, сносил головы членам партии «Наш дом Израиль», она молчала, а затем говорила, что он – король.
История Леви-Абекасис трагична, хотя кто-то скажет — трагикомична, в особенности, если речь зайдет о нынешних выборах. По опросам список Орли получал семь-восемь мандатов, и предвкушение успеха вскружило ей голову. Ее требования к Ганцу постоянно менялись, пока он не начал от нее уставать. В начале предвыборной кампании она желала стать ключевой фигурой в установлении пост-выборного баланса; то есть, она должна была определить, кто станет премьер-министром. С другой стороны, ей казалось несбыточным кошмаром – оказаться вне союза «Ганц-Лапид-Ашкенази». К ее ужасу, кошмар материализовался «по полной» – подобно легендарному заявлению ее отца, ставшего министром иностранных дел в правительстве Барака.
Гораздо практичнее повел себя Моше (Буги) Яалон, у которого не было никаких доселе замеченных политических навыков и умения лавировать в предвыборной гонке; он точно рассчитал, когда ему появиться со своей партией и минимизировать потери: не преодолевая электоральный барьер по любым опросам, он поступился чувством собственного достоинства и пошел под крыло своего бывшего подчиненного, получив третье место в списке, да еще и пристроив своих людей – по крайней мере, пятерых – на реальные места.
И, наконец, еще один славный человек в этой истории: бывший начальник генштаба Габи Ашкенази сказал, что не пожалеет усилий для объединения джентльменов, даже ценой того, что в случае успеха готов довольствоваться четвертым местом. Что, собственно, и произошло.
«Двойной французский»
Нет никаких сомнений, что Нетаниягу, если он будет формировать следующую коалицию, предпримет отчаянную попытку, чтобы с помощью коалиционных партнеров избежать необходимости предстать перед судом.
На партию «Кулану» Моше Кахлона вряд ли можно рассчитывать. Она не протянет дружеской руки в утверждении «французского закона», инициированного «Ликудом», когда запрещается следствие в отношении действующего премьер-министра по ряду статей, в том числе – касающихся экономических преступлений. Но право-религиозная коалиция попытается провести не только этот закон, а еще и важное дополнение к нему: установление, запрещающее Высшему суду справедливости отменить «французский закон». Как говорится, «все включено».
Но есть и еще один аспект в этой криминальной драме, чье действие разворачивается в окружении премьер-министра, а также – более широко – в определенных кругах «Ликуда»: закон, запрещающий судебное преследование главы правительства в течение всего срока исполняемых им полномочий, будет также распространяться и на президента страны. Почему? Потому что через два года, на пленарном заседании Кнессета будет избран новый президент, который должен будет сменить ныне действующего Реувена Ривлина. Нетаниягу, если он все еще останется на своем посту и будет защищен от судебного преследования, бросит наживку парламентариям: хотите избавиться от меня? Выберите меня президентом страны. И, таким образом, он получит еще семь лет иммунитета от правосудия. А в 2028 году, когда завершится срок его президентства, Нетаниягу исполнится 80 лет. И спрашивается, кому он тогда будет нужен?
Чисто Кахлон
«Союз четырех» и выпадение из него Орли Леви-Абекасис загнало в угол Моше Кахлона. Он начал свою предвыборную кампанию с того момента, когда опросы сулили его партии всего пять мандатов.
Голосование за «Ликуд», которое становится стратегическим, мобилизуя избирателей справа и «социальные голоса», которые могут быть отданы партии «Гешер» – слева, могут ударить по «Кулану», опустив эту партию ниже электорального барьера, определенного в 3, 25 процента.
Кахлон верен своему слову. Он много раз говорил, что «Кулану» пойдет на выборы в одиночестве, что не присоединится к «Ликуду», что лучше быть независимым, чем зависеть от Биби. И, когда Кахлона спросили, что произойдет, если случится худшее, он небрежно бросил: «Ну, так вернемся домой».
Иначе говоря, даже если у лидера «Кулану» и были какие-то еретические мысли, учитывая давление на него и растущее беспокойство в собственном партийном стане, он все равно решил идти на выборы самостоятельно.
В последние несколько недель Кахлон стал объектом для атак со стороны Ашкенази, который считал, что связка Ганц-Кахлон будет куда эффективнее, чем Ганц-Лапид.
Ашкенази пытался склонить Кахлона к сотрудничеству. Последнее и окончательное предложение, поступившее лидеру «Кулану», было следующим: пост министра финансов вкупе с постом вице-премьера и три министерских поста для «Кулану». Кахлон категорически отверг это предложение. Может быть, впоследствии он об этом пожалеет, а может быть, и нет. Скорее, сожалеют Ганц и Ашкенази. Нет никакого сравнения Кахлона с Ави Нисенкорном, главой Гистадрута, чье вхождение в состав «союза четырех» выглядит намного абсурднее сейчас, чем в начале недели.
Спать с «каханистами»
За двадцать пять часов до того, как двери Кнессета закрылись для представителей баллотирующихся партий, было одобрено соглашение, которое, наверное, останется самым позорным в истории израильской политики.
Ученики раввина Кахане, пропагандисты ненависти, расизма и преследования меньшинств, которые несут знамя гомофобии и «чистоты расы», получили входной билет в законодательный орган Израиля.
Позор закреплен, благодаря центру партии «Еврейский дом», однако первопричина самого процесса – в Биньямине Нетаниягу, который неоднократно и с успехом доказывает, что когда на карту поставлено его политическое выживание, в данном случае и его личное выживание, для него не существует ни дна, ни священных ценностей, ни морали, ни закона.
Нетаниягу был достаточно осторожен, чтобы не перепачкаться общением с «Оцма йехудит». Он позаботился о том, чтобы общаться с господами Бен-Ари и Бен-Гвиром, Марзелем и Гофштейном через посредников: лидеров «Еврейского дома» и «Ихуд ха-леуми» раввина Рафи Переца и депутата Кнессета Бецалеля Смотрича. Именно они исполнили роль посланников премьера.
Трансформация, произошедшая с Рафи Перецем, бывшим главным раввином ЦАХАЛа, от воспитателя до циничного политика, поражает воображение. Так, две недели назад он не одобрял экстремизма назначенного ему в единомышленники Бецалеля Смотрича, но затем побратался с ним, глядя на него с любовью, а совсем недавно произнес пламенную речь, закатывая глаза, как игровой автомат в казино, в честь Бен-Гвира.
Как сообщили СМИ, Нетаниягу пришлось заплатить «высокую цену» крайне правым, чтобы получить одобрение их слияния.
Смешно. «Высокую цену» для кого?
Уж точно не для Нетаниягу. В конце концов, у него не дрогнул ни один мускул на лице, когда он пообещал дать Перецу и Смотричу два важных портфеля в следующем правительстве: образования и строительства. И он не моргнул и не покраснел, когда пообещал поставить представителя «Еврейского дома» Эли Бен Дахана на 28-е место в списке «Ликуда».
Англичане говорят, что тестирование пудинга заключается в оценке его вкуса, а не «процедуры» приготовления. В этом тесте Нетаниягу получает самый высокий балл. Правые во всем своем разнообразии придут на выборы 9 апреля почти в идеальном составе. Потеря мест возможна по двум направлениям: Эли Ишай и Моше Фейглин, с одной стороны, Кахлон и Либерман, с другой. Если эти три или четыре партии не попадут в Кнессет, то правые, чей перевес сейчас особенно заметен, могут потерять свою силу. Игра начнется по-новой. С другой стороны, если МЕРЕЦ исчезнет с политической карты, а левоцентристский блок не наберет столько голосов, сколько ему дают опросы, потерянные правыми голоса могут быть компенсированы.
Но не только проблемы правого блока побудили Нетаниягу отменить свою долгожданную встречу с Путиным, о которой он умолял российского лидера на протяжении нескольких месяцев. Его личная участь также сыграла свою роль. Ему понадобится коалиция, чтобы утвердить «французский закон». Он может опереться на Бен-Ари и Бен-Гвира. Оба они – его сыновья.
Источник: Детали
