Потом, когда всё закончится, когда шесть миллионов сгинут при «окончательном решении вопроса», они будут утверждать, что «Не имели в виду ничего такого!», «Если бы мы только знали!», «Да кто мог предполагать, что такое возможно»!
Будут во всём винить казавшегося в былые времена забавным выскочку со смешными усиками и чёлкой, ворвавшегося в большую политику из окопов Первой Мировой. Получалось, что художник-недоучка, словно Крошка Цахес из Гофманских фантасмагорий, заморочил своими кунштюками весь «цивилизованный мир». Он потрясал кулаками, извивался, кричал и брызгал слюной в баварских пивных, а затем — на дубовых трибунах с имперским орлом, он вполне откровенно, не стесняясь, заявлял, что собирается сделать в области национальной политики, более того, под радостные крики толп со вскинутыми руками — «Хайль!» — он действовал. А газеты называли его фюрером немцев. А политики жали его мягкую, потную руку и улыбались понимающе: «Новый порядок? Зер гут».
«Но ведь ещё ничего не было! Мы не знали!» — доказывали они потом. Не знали...
Первым очнулся от чар и забил тревогу президент США, Франклин Делано Рузвельт. Это он созвал конференцию в милом, тихом, любимом туристами городке Эвиан-ле-Бен на берегу Женевского озера. Ах, как прекрасно, отдыхая в нём, попивать за столиком кафе знаменитую минералку и обсуждать новости:
— Слышали, у немецкого канцлера — очередной политический успех!
Это про аншлюс Австрии, с которым Европа молчаливо согласилась. Рузвельт же явно хотел заручиться гарантиями от признанных мировых лидеров и зависимых от них сателлитов касательно приёма большой волны вынужденных мигрантов — ведь в Америке установлены — ну что тут поделаешь — квоты! Штаты — не резиновые, и всех, кому не по пути с новым немецким порядком, принять они не смогут, особенно тех, кто из известно какого народа. Электорат на выборах в 40-ом может не понять такой национальной политики!
В конференции приняли участие представители 32 стран и наблюдатели от многих общественных организаций, гуманитарных и сионистских. В богато украшенном, роскошном зале отеля «Рояль» сидели делегаты Франции, Британии, Норвегии, Бельгии, Дании, Швейцарии, Швеции, Венгрии...
Польша и Румыния, хотя в конференции не участвовали, прислали наблюдателей и потребовали, чтобы евреев на их территориях включили в число будущих эмигрантов:
— Мы планируем создать условия, способствующие еврейской эмиграции. Для снижения уровня антисемитизма в обществе требуется отъезд 50000 иудеев в год! А ещё лучше, чтобы страны Европы ежегодно покидало не меньше евреев, чем их народилось.
В кулуарах велись интимные переговоры. Англичане и американцы договорились не затрагивать болезненных тем друг друга. Островитяне не будут оперировать статистикой об американских эмиграционных квотах, которые никогда не использовались полностью, а янки помолчат о декларации Бальфура и Палестине.
Румыны, не стесняясь, вторили бывшему премьера Октавиану Гоге, задавшему курс на сближение с Рейхом:
— Целью нашего правительства является высылка полумиллиона евреев, попавших в Румынию после Великой войны и «известных событий в России», а, следовательно, «никаких прав на румынское гражданство не имеющих».
И гордо при этом улыбались. Им вторил из страны министр без портфеля, Александру Куза:
— Созвать международный съезд и решить еврейский вопрос окончательно! Сделать иудеям государство, и пусть дальше как хотят, без нас!
Идеи «окончательно решить вопрос» обрели голос в связи с конференцией, созванной, чтобы облегчить участь еврейских беженцев...
Те, кто был более ушлым или осторожным, подобные мнения держал при себе.
Представитель США произнёс красивую речь:
— Президент надеется, что освященные веками американские ценности и пробудят совесть человечества и вернут здравомыслие обезумевшему миру!
Регламент был довольно свободным: вместо заявленных двух провели шесть сессий! Посланники ухватились за возможность предаться возвышенному искусству демагогии, подчеркивая гуманитарную озабоченность, и пространно объясняя, почему представленные ими страны не могут ничего поделать.
Собственно, всю реальную работу выполняли два подкомитета. Первый собирал в единый реестр сведения о миграционных законах и квотах стран-участниц конференции. Его руководитель, норвежский судья и глава Нансеновской международной организации по делам беженцев Михаэль Хансен, человек опытный и заслуженный, признал итоговые результаты встреч «не внушающими энтузиазма». Законы —суровы и запутаны, а квоты — катастрофически малы.
Второй подкомитет занимался непосредственно судьбой беженцев из пределов гитлеровского Рейха. Его возглавлял австралийский министр торговли, полковник Уайт, ярый противник эмиграции в Австралию. Нетрудно догадаться, к чему всё свелось. Кроме того, из представителей почти 40 организаций по делам беженцев заслушали лишь половину — «ввиду нехватки времени»:
— Господа, регламент! Пять минут! Следующий!
Что можно объяснить за пять минут? Хватит ли их, чтобы поведать о нюренбергских законах, о мишлингах, об откровенном грабеже при отъезде? Показать, куда всё идёт?
Кстати, представителей австрийских евреев даже не пригласили на слушания — ни одного!
Подкомитет предложил четыре возможных выхода из грядущего кризиса:
— массовая эмиграция в Палестину, если Британия увеличит квоты;
— ассимиляция на территории временного убежища;
— переезд в отдалённые, слаборазвитые области;
— получение минимальных прав в согласившихся принять евреев государствах.
Помимо вышесказанного Британия предложила создать Межгосударственный комитет по делам политических беженцев. Но о его штаб-квартире договорились не сразу.
— Давайте, он обоснуется в Париже.
— Нет, — тут же возразил французский делегат, — иначе он привлечёт к себе «нежелательные элементы» и испортит дипломатические отношения с Германией!
Вопрос о местоположении отложили.
— Вернёмся к нашим изгоям! Куда же их направить?
— Только не в Палестину, — вступил в дискуссию британский посланец, лорд Уинтертон, — политика Правительства Его Величества неизменна! В Палестине будет мусульманское большинство: на четырёх евреев — семь арабов, и точка!
Французы заявили, что у них исчерпаны все возможности принимать мигрантов после Великой войны, а ведь ещё совсем недавно закончилась гражданская война в Испании!
— 200000 мы приняли — по нансеновским паспортам, итальянцев, испанцев, беженцев из Центральной Европы. И среди них большой процент евреев! Впрочем, мы примем — временно! — тех, кто проследует за океан - в Латинскую Америку.
— Не забывайте, — зловеще добавил Жан Бертуан, глава Сюртэ, Службы Безопасности Республики, — часть из так называемых мигрантов окажется агентами нацистов. Они проберутся в нашу Францию, чтобы сгубить её изнутри!
— Что? Простите, месье, вы сказали: «Мадагаскар»? Да, у Франции есть заокеанские владения, и мы готовы пустить туда беженцев, при одном условии! Британия и Штаты поступят так же!
Делегат из Голландии Бикер произнёс прочувствованную речь, в которой отметил глубокую симпатию, охватившей граждан Нидерландов по отношению к вынужденным мигрантам, помянул «древние традиции щедрого гостеприимства», и тут же сообщил, что малые государства достигли предела в приёме беженцев, и готовы на это лишь в крайнем случае!
— У нас всего 9 миллионов населения, а уже въехало 25000. Экономика и так в упадке. И нам нельзя забывать о нейтральном статусе: не в нашем положении ссориться с Рейхом!
В том же ключе высказались бельгийцы:
— Наши действия будут пропорциональны вовлеченности других стран, и мы надеемся, что терпение поможет отыскать решение вопроса в заморских краях.
Австралийцы рубанули с плеча:
— Как молодая нация, не имеющая расовых проблем, мы не желаем импортировать таковых добровольно! Мы рассмотрим вопрос о беженцах, но при определении чётких границ и условий расселения, а также ввода ограничений на виды деятельности, чтобы не создавать анклавы, и не способствовать безработице среди коренного населения, возделывая тем самым почву для антисемитизма! Впрочем, мы с удовольствием примем тех, у кого имеются средства, чтобы вложить их в экономику и создать рабочие места. Мы готовы принимать по 300 человек в месяц, но сначала пусть направят заполненные анкеты в Канберру для утверждения.
Из Европы до Канберры и обратно — срок до года!
Представители Канады беспокоились, как бы «пришлые евреи не испортили канадскую кровь, не разрушили национальное единство, и не сыграли бы на руку антисемитам-сепаратистам из Квебека». Однако для тех, кто захочет заниматься фермерским хозяйством готовятся исключения из общего закона о миграции. На самом деле в 1933-1939 годах Канада приняла только 5000 беженцев, из которых 3500 были евреями. Большинство их — переселенцы из британских лагерей для интернированных австрийцев и немцев.
Представитель Аргентины с цифрами на руках убедительно доказал, что его страна свой долг в кризисной ситуации выполнила с лихвой — приняла беженцев больше, чем вся остальная Латинская Америка.
— Всё же, если кто обладает сельскохозяйственными или техническими навыками, или готов деньгами помочь экономике — добро пожаловать!
Так было на словах. На деле требования к ищущим статуса мигранта или беженца ужесточили. За 1938 год в Аргентине получили убежище чуть более 1000 человек. А ещё мигрантов ждала не самая дружелюбная среда: пресса раздувала антисемитизм, но не на расовой, а на религиозной почве.
Голда Меир присутствовала в Эвиане как наблюдатель от Подмандатной Палестины:
— Еврейских наблюдателей даже не посадили рядом с делегатами, хотя обсуждалась судьба беженцев из нашего народа! Душераздирающее ощущение: находиться в прекрасном зале и слушать, как представители 32 государств один за другим объявляют, что ужасно желали бы принять побольше беженцев, однако им крайне жаль, что они не могу этого сделать, поскольку беженцев столько-то, а у государств не хватает того и сего... Хотелось встать и заорать на них: «Вы что, забыли?! Ваши чёртовы выкладки — люди! Люди! И если вы их не примете, то остаток жизни они проведут в лагерях или шатаясь по миру, словно прокажённые»!
Но и неистовая Голда смолчала. Было понятно, что заявленные цели конференции не достигнуты, и всё кончается полным провалом.
Древний змей-нахаш, извечный враг рода человеческого, вынырнул на мгновение из глубин политического моря (или болота?), явил своё мерзкое рыло, ухмыльнулся, предвкушая поживу. Блеснули в свете магниевых вспышек фотографов блестящие чешуёй кольца. Что-то прошипев и пробулькав, чудище вновь ушло на глубину, туда, где сплетаются и сталкиваются в непрерывной борьбе интересы властных кланов: аристократов, демократов и нацистов, завзятых антисемитов и радикальных сионистов, политиканов, активистов и экспертов всех мастей и партий...
Стали обсуждать совсем уж экзотические планы: с помощью евреев колонизировать безлюдные области Гвианы, Анголы, Эфиопии и Доминиканской Республики.
Доминиканский диктатор Трухильо, приказавший безжалостно истреблять гаитян в островном конфликте, решил подправить свою репутацию и возродиться в виде спасителя евреев. Вот только не бесплатно.
— Мы готовы принять хоть 100000 беженцев, — провозгласил представитель Доминиканы и брат диктатора, - Каждому сразу 80 акров земли, 10 коров, мул, лошадь! Но за всё надо будет внести скромную плату, лучше американскими долларами.
И — многозначительный взгляд в сторону наблюдателей из благотворительных фондов.
Что же стало итогом собрания почтенных делегатов в Эвиане, завершившегося 15 июля?
На свет родилась совершенно пустая бумага под названием «Заключение Межправительственной конференции», которая сообщала, что «международное сообщество признаёт наличие проблемы беженцев, особенно же вынужденной эмиграции из Германии (включая Австрию)». Что следует подготовить почву для решения проблемы, основываясь на документах, принятых Советом Лиги Наций от 14 мая 1938 года по поводу международной помощи беженцам. Что все государства, решившие беженцев принять, должны обеспечить финансовые гарантии их обеспечения, и, наконец, новая встреча в Лондоне не за горами…
Как не странно это прозвучит, но весьма точную оценку Эвиану дал … фюрер.
Сначала Гитлер сделал громогласное заявление на публику:
— Я мог только надеяться и ожидать, что остальной мир, испытывающий такое глубокое сочувствие к евреям, будет, по крайней мере, достаточно щедрым, чтобы превратить это сочувствие в практическую помощь. Мы, со своей стороны, были готовы предоставить всех их в распоряжение тех стран, кому это надо, даже на роскошных судах!
Своим же присным вождь нацистов не без сарказма заметил:
— Теперь с евреями можно обращаться как угодно: они никому не нужны!
До «Хрустальной ночи» оставалось чуть более четырёх месяцев.
P.S.
Знаменитая суфражистка и защитница прав женщин Керри Чапмен Кэтт перед началом собрания в Эвиане обратилась к администрации президента Рузвельта с просьбой направить военно-морские суда в Европу для перемещения вынужденных эмигрантов в Соединенные Штаты, одновременно перевозя в обратном направлении сторонников нацизма, проживающих в Америке.
После конференции Голда Меир с горечью сказала журналистам:
— Хотелось бы дожить до времени, когда мой народ больше не будет нуждаться в выражениях сочувствия!
Будущий первый президент Израиля Хаим Вейцман, считавший Эвиан моральной катастрофой человечества, печально произнёс, провидя масштабы беды:
— Мир оказался разделен на две части — на места, где евреи не могли жить, и те, куда они не могли попасть!
