Тед Холл был самым молодым ученым, нанятым для работы над Манхэттенским проектом. Годы спустя выяснилось, что он шпионил в пользу Советского Союза.
В литературе, посвященной американским ученым и военным деятелям, сотрудничавшим с разведкой Советского Союза, Тед Холл в лучшем случае фигурирует как сноска. Его имя не известно даже большинству американце из-за того, что он не был судим. Теперь его история – в новом документальном фильме на Amazon Prime Video «A Compassionate Spy» («Сострадательный шпион»).
«ФБР выяснило, что сделал Холл, еще в 1951 году, в рамках проекта «Venona», – говорит режиссер фильма Стив Джеймс в интервью Haaretz.
«Венона» – кодовое название секретной программы контрразведки США по расшифровке советских шифрованных донесений, начатой в 1943-м и закрытой в 1980 году. Проект позволил оценить масштаб советских разведывательных действий в США и других странах, установить или подтвердить личности многих агентов. Однако доказательства, полученные с помощью «Веноны», не могли быть предъявлены в суде, так как проект оставался засекреченным до середины 1990-х годов. В силу этого некоторые агенты не были судимы вообще, вина других не была доказана или оспаривалась.
Фильм выходит на фоне двух событий, связанных с «Манхэттенским проектом»: 78-й годовщины атомной бомбардировки Америкой Хиросимы и Нагасаки и выхода байопика Кристофера Нолана о человеке, возглавлявшем этот проект, Роберте Оппенгеймере.
Можно найти сходство между этими двумя героями – блестящими учеными с физическим образованием, нью-йоркскими евреями, сыновьями европейских иммигрантов, чьи отцы зарабатывали на жизнь портняжным ремеслом. Но если Оппенгеймер исповедовал воинственные взгляды, то Холл был идеалистом и почти коммунистом.
Тед Холл родился Элвином Хольцбергом в Нью-Йорке в 1925 году, начал учебу в колледже в 14 лет, затем изучал физику в Гарварде. В 1943 году он начал работать в национальной лаборатории ядерного оружия в Лос-Аламосе, штат Нью-Мексико, в рамках «Манхэттенского проекта». Тогда он был самым молодым ученым, привлеченным к проекту.
По словам Джеймса, «когда Холла завербовали, он горел проектом, объединившим ученых во имя миссии по разгрому нацистского врага, и в котором, по его собственному признанию, было что-то захватывающее. Но проект продолжился, несмотря на то, что нацистская Германия больше не представляла угрозы». Холла начали обуревать сомнения. В интервью CNN в 1998 году, за год до своей смерти от рака почки, он говорит, что наряду с оптимизмом в связи с окончанием Второй мировой войны он опасался, «что произойдет, если страны не будут жить в гармонии, а Америка станет подобна нацистской Германии».
В какой-то момент он решил передать части разработки водородной бомбы русским. «Старшие ученые поставили вопрос: как будет выглядеть мир, если русские будут исключены из информации? – вспоминал он. – Моей целью было защитить русских и все человечество от ненужного нападения. Я хотел предотвратить катастрофу, которая затронет весь мир».
«Он исповедовал левые взгляды, поддерживал коммунистическую идеологию, – сказал Джеймс, – и не видел в капиталистической идее ничего положительного».
Холл был молодым евреем, пострадавшим от дискриминации тогда, когда в стране активизировались крайне правые, стремившиеся предотвратить вступление США в войну из-за своих симпатий к нацистскому движению. «Я не думаю, что он хотел помочь русским победить США, но он хотел предотвратить ситуацию, в которой Соединенные Штаты в одностороннем порядке работали над уничтожением Советского Союза».
Примерно через год после того, как Холла взяли в «Манхэттенский проект», во время короткого отпуска на свое 19-летие он вместе с близким другом Сэвиллом Саксом отправился в отдел советской разведки в здании на 24-й улице в Манхэттене, где впервые встретил человека, который станет его куратором: Сергея Курнакова. Сакс стал идейным партнером Холла и правой рукой в передаче информации русским.
Первоначально Холл предоставил список ученых Манхэттенского проекта, а затем засекреченные чертежи бомбы «Толстяк», сброшенной на Нагасаки в августе 1945 года.
«Они не были жесткими или жестокими, какими их стремились потом выставить», – говорит Джеймс. Холл испытывал отвращение к эйфории в Соединенных Штатах по поводу победы в войне после сброса атомных бомб на Японию, и позже заметил: «200 000 человек были сожжены заживо из-за нас, и не казалось, что кто-то переживал».
«Есть историки, которые категорически утверждают, что это был ужасный, но необходимый шаг, а с другой стороны, много других историков утверждают, и я думаю, более убедительно, что Япония находилась на пути выхода из войны и уже не представляла угрозы ни для кого, – говорит Джеймс. – Кроме того, существует множество исторических документов, подтверждающих, что цель американской администрации при сбрасывании бомб состояла лишь в том, чтобы послать русским сообщение “посмотрите, что у нас есть и на что мы способны”. Лесли Гровс, генерал, руководивший Манхэттенским проектом, говорил, что “целью создания бомбы было не победить Японию, а напугать Советский Союз”. Имеются явные доказательства, что помимо этого желания имело место и желание на практике определить ущерб, который атомная бомба может нанести в реальном времени в застроенном районе с людьми и зданиями, а не в контролируемом эксперименте посреди пустыни.
70 ученых, участвовавших в Манхэттенском проекте, отправили президенту Гарри Трумэну письмо, в котором умоляли его не сбрасывать бомбу, но Гровс проследил за тем, чтобы письмо не дошло. Хотя это не имело бы значения, если бы письмо увидели. Трумэн хотел бомбить, и именно это он и сделал».
В июне 1946 года с Холла сняли «допуск», он был уволен из Лос-Аламоса и начал преподавать в Чикагском университете, где встретил свою жену Джоан, которая умерла всего за несколько недель до выхода фильма. Он поделился с ней опасениями по поводу возможной американской ядерной монополии. «Незадолго до свадьбы он сказал мне: “Я хочу тебе открыть большой секрет...”» – рассказывает Джоан Холл в фильме.
Через пять лет Холл впервые был вызван в ФБР для допроса. Он отказался сотрудничать и все отрицал. Хотя следователи не сомневались, у них не было выбора. Ничего не было доказано.
Брат Холла Эдвард «был блестящим ученым-ракетчиком в ВВС США, его считают одним из отцов американской программы баллистических ракет, – говорит Джеймс. – Некоторые утверждали, что американские военные опасались конфуза, если выяснится, что его брата подозревают в шпионаже. Они надеялись, что Эд под угрозой увольнения убедит брата признаться в содеянном. Он отказался».
В какой-то момент Холл решил переехать в Кембридж с женой и тремя дочерьми, где нашел работу в университетской лаборатории.
«Они хотели увезти девочек, – сказал Джеймс. – Чувствовали, что в Англии им намного безопаснее, особенно после казни Розенбергов. (Юлиус и Этель Розенберги осуждены за шпионаж в пользу Советского Союза. – Прим. ред.)
Холл был блестящим ученым, который не хотел, чтобы его карьера сводилась к разработке страшного оружия. Один из его коллег сказал мне, что если бы не случай с русскими, он мог бы получить Нобелевскую премию по физике».
Пер. Марии Якубович
Источник: haaretz.com
