Кто они — предатели или вынужденные выживать, трусы или храбрецы, беспечные глупцы или мудрые приверженцы иудейских притч о святости каждой отдельной жизни?
Тысячи евреев и более ста тысяч детей и внуков смешанных семей присоединились к вооруженным силам Третьего рейха. Для вышедшей в 2003 году книги Hitlers jüdische Soldaten – «Еврейские солдаты Гитлера» – Брайан Марк Ригг расследовал 1671 такой случай, провел 430 интервью с бывшими солдатами и написал о 1200 примерах службы евреев в вермахте, причем у большинства были уничтожены близкие родственники.
Об этой книге упоминает писательница Эллен Фельдман в Tabletmag. «Какое место в гитлеровской Германии было самым безопасным для еврея? Подвал или чердак? Лес? Брак с немкой?», – вопрошает она.
«Где умный человек прячет зеленый лист? В лесу», – говорил отец Браун у Честертона, и он же, в другом рассказе: «Почему-то никто не замечает почтальонов». Надевая форму, еврей становился невидимкой. Для многих спасением оказалась служба в вермахте, кригсмарине или люфтваффе – по крайней мере пока ход войны не изменился. Ригг пишет, что в люфтваффе было безопасней, потому что Геринг защищал своих летчиков перед фюрером.
Некоторые были просто призваны в армию. Добровольцами пошли патриоты, чьи отцы служили в Первую мировую войну. Еврейская верность своей стране – одна из трагичнейших историй безответной любви.
Многие считали, что расовые нюрнбергские законы и цунами антисемитизма к ним неприменимы. Они же не были невежественными Ostjuden – восточноевропейскими евреями. Немецкие евреи – культурны, патриотичны, могут проследить свои корни в Германии на протяжении поколений.
Кроме того, иногда даже дети «соблюдающих» евреев воспитывались как христиане. А уж «евреи по отцу» чаще всего ничего не знали о своих обычаях и вере, вступали в брак с неевреями и соответственно воспитывали своих детей.
Но как оправдывали свою службу нацистам те, которые не отреклись от веры и крови, пусть и держали это в тайне? Согласно Риггу, большинство не могло поверить, что их страна уничтожает миллионы собственных граждан, и считали известные им факты частными случаями. Некоторые полагали, что, служа, они могут спасти близких.
Некоторые утешали совесть двойными стандартами. Офицер Ваффен-СС назвал своих сослуживцев лучшими из товарищей, но добавил: если бы они знали, что в нем течет еврейская кровь, они повесили бы его на ближайшем дереве.
Еще мотивация: отказ от службы отправил бы еще одного члена семьи в Освенцим. Раввинская притча рассказывает о двух людях в пустыне, у одного есть вода – на одного. Если воду разделят, оба умрут. Галаха требует, чтобы собственная жизнь была в приоритете. Человек с водой должен выпить ее сам.
Но для системы все это не имело значения. В апреле 1940 года вышла директива по очищению армии от евреев и Mischlinges, еще называемых Mampe Halb&Halb («Мампе половина и половина») по модной сладко-горькой настойке.
Слово Mischlinge, по-немецки означающее «межвидового гибрида», «дворнягу» или «полукровку», стало юридическим термином, применявшимся в нацистской Германии к людям именно немецко-еврейского происхождения. Нюрнбергские расовые законы 1935 года различали «мишлинге» первой степени (один из родителей еврей) и второй степени (бабушка или дедушка — евреи).
Прошла волна проверки документов. Многие сдались сами. Но для многих собственная национальная принадлежность становилась шокирующим открытием, которое выбивало из колеи даже самых прагматичных и приземленных. Уверенно делавший карьеру офицер, чьи бабушка и дедушка по матери из экономических соображений приняли лютеранство и выдали дочь замуж за немца, почувствовал себя унтерменшем и застрелился.
Некоторые командиры приказывали своим еврейским подчиненным молчать: наличие хороших солдат оказывалось важнее расовой чистоты. Другие не были лояльны. Командир, воспринявший «неожиданное» еврейство подчиненного пятном на своей репутации, в гневе застрелил несчастного.
Порой уволенного провожали вечеринкой; коллеги судачили, что приятелю посчастливилось выбраться из этого безумия – но мы знаем, что его ждало иное будущее: трудовые и концентрационные лагеря.
Если удавалось подделать документы и умолчать в анкете о семейной истории, это было ерундой по сравнению с физическим фактом: отсутствием крайней плоти. Кто-то рассказывал комиссии о детской операции по врачебным показаниям. Кто-то во время осмотра проявлял ловкость рук. На ветерана вермахта, благополучно проходившего постоянные казарменные проверки, донесла парижская проститутка.
Некоторые получили право на «арийство» за военные заслуги. Фельдмаршал Эрхард Мильх развивал люфтваффе в ходе перевооружения Германии после Первой мировой войны, во время Второй мировой руководил созданием нового реактивного Ме-262 и ракет «Фау». Он был признан виновным в военных преступлениях, хотя на суде настаивал на том, что сражался не за фюрера, а за народ и отечество. Но в 1935 году как сын еврея он попадал под расследование, но Геринг высказался: «В своем штабе я сам буду решать, кто у меня еврей, а кто нет!». И Мильх получил «сертификат чистоты крови».
Немецкий Сертификат чистоты крови (Deutschblütigkeitserklärung) после принятия Нюрнбергских законов 1935 года выдавался Mischlinges, объявляя их deutschblütig (лицами немецкой крови) и освобождая от большинства расовых законов.
Генерал авиации Гельмут Вильберг тоже доказал свою военную ценность, восстанавливая люфтваффе во имя сильной Германии, и тоже стал из Mischlinge арийцем. На фото он со множеством орденов и медалей. Вильберг внес ценный вклад в немецкую доктрину воздушной войны, в 1937 году издав книгу «Special Staff W» с анализом тактических уроков, извлеченных во время гражданской войны в Испании.
Обладал сертификатом и еврей по матери полковник вермахта Вальтер Холландер, награжденный Железными крестами обеих степеней, редчайшим Золотым Немецким крестом и Рыцарским крестом за бои на Курской дуге. В отпуск он поехал через Варшаву, увидел там уничтожаемое гетто и вернулся на фронт духовно сломленным.
Операцией по вывозу Любавичского ребе из оккупированной Польши руководил обладатель сертификата подполковник абвера Эрнст Блох, сын еврея.
Истории этих людей, их преступления или мужественные поступки, психологические и физические опасности, которым они подвергались, и стали основой для книги. Эти истории разные. И не всегда в них можно найти повод для презрения.
Автор предлагает увидеть трагедию этих людей, разоблачает преступное безумие национал-социалистической расовой теории и описывает дихотомию преступника и жертвы, которая характерна для обсуждения Холокоста.
С расстояния в 80 лет нам легко их осудить. Но вспомним слова Гилеля Старшего: «Не судите братьев своих, пока не встанете на их место».
С обложки книги Ригга смотрит светловолосый голубоглазый юноша в каске. Это фото появилось в 1939 году в нацистской газете с подписью: «Идеальный немецкий солдат». Но это был Mischlinge, рядовой вермахта и участник польской кампании Вернер Гольдберг.
