Когда Советы более 30 лет назад спешно покидали Афганистан, как сейчас Байден, я выбирал тему для своей докторской диссертации. Я подумал, что мог бы заняться арабскими добровольцами-джихадистами, которые стекались в Афганистан во время последнего этапа войны и в тот момент как раз возвращались домой. В конце концов, это была первая победа мусульман за многие века. Мусульманский мир к тому времени был в целом очень секуляризован, даже с этой странной исламской революцией в Иране, которая вовсе не была исламской, и возвращение победителей-джихадистов, которых до их поездки в Афганистан считали странными сумасшедшими, должно было оказать какое-то влияние на их страны. Я счел это будущее влияние достойным изучения.
«Никакого влияния не будет, это ерунда, это не тема», — сказал мне один из израильских академических светил. Время показало, что он оказался не прав.
Теперь талибы снова на первых полосах новостей, как и старый миф об их якобы иудейско-израильском происхождении. Один израильский профессор даже считает, что в этом что-то есть.
Почти все, кто когда-либо писал об афганцах, считал необходимым сослаться на легенду об их якобы еврейском происхождении. Влияние этого народного поверья было настолько сильным, что в первые десятилетия 20 века, в эпоху расизма и антисемитизма, афганские ученые приложили немало усилий, чтобы доказать, что их этнос не имеет никаких еврейских, турецких или монгольских корней. Они утверждали, что являются чистокровными арийцами и что изначальная родина арийцев находилась именно в Афганистане (вроде бы так оно и было). Позже национальная авиакомпания Афганистана была названа «Ариана». С другой стороны, многие евреи из Афганистана также склонны верить в древнееврейское происхождение афганских племен. За последние три десятилетия появилось несколько книг, написанных охотниками за «потерянными коленами».
На самом деле, западный (и еврейский) миф о древнееврейском происхождении пуштунских племен сложился из сочетания отсутствия у них письменной истории до конца XV — начала XVI вв; очень низкого уровня традиционных исламских знаний среди пуштунов до последних десятилетий (появление Талибана было отчасти ответом на это невежество); англо-израильских работ британских ученых начала 19-го века, исследовавших Северо-Западную Индию; общей незаинтересованности в отношении «столь отдаленных мест».
Существует несколько аргументов, которые обычно приводятся для утверждения о древнееврейском происхождении некоторых пуштунских племен:
1. Афганистан находится далеко, и кто знает, как далеко могли уйти потерянные племена Израиля.
2. Некоторые пуштунские женщины зажигали свечи в конце пятницы — праздничного дня мусульман.
3. Представители некоторых пуштунских племен носят платки, похожие на талиты, иногда с бахромой.
Эти два последних обычая не имеют отношения к еврейской традиции, а являются иранским «импортом».
Седре — это белая рубашка без рукавов из цельного отреза тонкого хлопка с девятью швами и маленьким карманом. Ее носят зороастрийцы, как мужчины, так и женщины, вместе с белым шерстяным поясом (куштиг), сплетенным из 72 белых шерстяных нитей шириной не более пальца, причем нити разделены на концах на шесть узлов по 12 нитей в каждом.
Зороастрийская традиция признает, что седре и кушти имеют дозороастрийское происхождение; в то время как представители пуштунских племен не являются зороастрийцами, они номинальные мусульмане (до прихода ислама большинство из них были буддистами). То, что в некоторых источниках рассматривается как еврейские молитвенные платки, является просто вариантом седре.
Что касается пятничных свечей, то любой, кто знаком с зороастрийскими преданиями, поймет происхождение этого обычая и его связь с женскими обрядами и ритуалами.
Миф о древнееврейском происхождении пуштунов был изобретен их первыми историками, которые страдали от тяжелого комплекса неполноценности по отношению к персам и стремились прославить прошлое своего народа. Миф был создан при дворах пуштунских и частично монгольских завоевателей в Северной Индии, которые оказывали гостеприимство католическим миссионерам и с удовольствием слушали их истории, в том числе и библейские.
Правда, у персов есть поэзия и цивилизация, но мы, пуштуны, можем похвастаться благородным происхождением, рассуждали они.
Пуштуны, составляющие этническое большинство в современном Афганистане, появились на исторической сцене поздно. Единственным ключом к их ранней истории является их язык, который принадлежит к восточной ветви иранской группы. Однако их быстрый путь к господству в регионе в 15 веке оказался настолько же мощным, насколько и запоздалым. Не имея развитых культурных и исторических традиций персов, некоторые ранние пуштунские писатели создали литературный миф о благородном происхождении своего народа, который прослеживал его генеалогию до библейских израильтян, процеживая ее через традиции Корана.
Хотя до разрушения Второго Храма существовали предположения о потерянных племенах, которые были записаны в Талмуде и других источниках первых христианских веков, они не оказали никакого влияния на ранний ислам. Однако представление об исчезнувших племенах не чуждо арабской традиции и, возможно, отражает мрачную реальность жизни в пустыне: современным ученым известно, что в определенных местностях ни одно племя не может просуществовать более 600 лет. В результате фольклор жителей пустыни полон историй об увядающих племенах, живших в определенной части пустыни. Для обозначения этого обычая существовал особый арабский термин: «мафад».
Идеи об утрате и смене идентичности являются центральными в исламе, и носители арабских традиций знали, что когда-то были другие племена, предшествовавшие им. Их называли «аль-араб аль-баида» (потерянные арабы). Это выражение тесно связано с древнееврейским הערב האובדים. К ним относились племена 'Ād и Thamūd. Средневековые арабские генеалоги добавили к «потерянным арабам» еще две группы: Qaḥṭānī («чистые арабы»), которые, как говорят, мигрировали из Йемена после разрушения знаменитой плотины Садд-Мариб; и «арабизированные» (musta'ribah) — буквально «те, кто хотел бы, чтобы их считали арабами», которые были потомками Измаила, сына Авраама и Агарь. Таким образом, Мухаммед и первые люди, слушавшие его пророчество, были не «арабами», а теми, кто хотел бы считаться арабами, говорившими при этом на простонародном арабском языке, بـلسـان عـربـي مـبـيـن.
Спекуляции о потерянных коленах стали горячей темой в Европе в эпоху Великих географических открытий и Реформации. Манассе бен-Исраэль (1604-1657, урожденный Маноэль Диас Соэйро) в 1644 году убедил себя в том, что перуанские индейцы являются потомками потерянных колен Израиля, и опубликовал трактат об этом в 1650 году (Esperança de Israel). Примерно восемь лет спустя Мэри Фишер (1623-1698), одна из квакерских «Доблестных шестидесяти», отправилась пешком на встречу с османским султаном Мехмедом IV (1648-1687) в Адрианополь; она писала, что турки имеют царское (т.е. израильское) происхождение и ближе к истине, чем многие так называемые христиане.
Филотуркизм и филоисламизм квакеров и милленаристов, сопровождаемые христианской идеей о том, что Израиль во плоти был заменен Израилем в духе, произвели большое впечатление на османских литераторов. Вани-Эфенди (ум. 1685) писал, что именно тогда, когда арабы не хотели вести гибельную войну против румов (византийцев), Бог послал Мухаммеду коранический стих (9:39): «Если вы не выйдете вперед (с трубами Апокалипсиса), то Он покарает вас мучительным наказанием и заменит вас другим народом, и вы не причините Ему никакого вреда. Подробно описав историю обращения турок в ислам, их последующие войны с румами и взятие румской столицы Константинополь, Вани-Эфенди пришел к выводу, что турки — это добродетельное племя, которое заменило арабов в качестве Божьего народа. Поэтому турки являются потомками Авраама через Исаака, в отличие от арабов, которые ведут свою родословную от Измаила; и Вани-Эфенди добавляет, что «как Иисус Христос был потомком Израиля, так и турки являются потомками Исаака».
Вани-Эфенди был не просто курдским проповедником из забытого богом Вана. Он был самым важным мусульманским священнослужителем во время правления вышеупомянутого Мехмеда IV и сыграл решающую роль в обращении Шабтая Цви. Назначенный Мехмедом IV наставником «еврейского мессии» в исламе, он сам (согласно традиции дёнме) многому научился у своего пастыря и даже был обвинен в том, что стал криптоевреем, который тайно обратил в иудаизм султана и всю правящую династию.
Хорошо известно, что с первых лет 16 века Османская империя находилась в постоянном контакте с суннитскими державами к востоку и северо-востоку от шиитских владений Сефевидов в западном Иране, а именно с пуштунскими племенами, моголами в Индии и узбеками. Так было до 1722 года, когда афганская армия под командованием Махмуда, сына Мир-Вайса, разгромила Сефевидов в битве при Гульнабаде. Махмуд также осадил Исфахан и заставил шаха Султана Хоссейна отречься от престола, сделав Персию афганским владением. Таким образом мы снова возвращаемся к пуштунам.
Афганцы (пуштуны) были грубым народом, каким они остаются и сейчас, говорящим на восточноиранском языке. Один из самых ранних авторов, писавших на нем, — поэт-мистик Мирза Ансари (ум. после 1631) — говорил о своем родном языке как о «недозрелом», xāma žəba. Одним из первых прозаических произведений на пушту является «Украшенная история», Tārīx-i Muraṣṣa‛, написанная Афрокал-ханом (1664/5-1740/1), который был внуком поэта и племенного вождя Хуш-ḥāл-хана Хатака (1613-1689). Она представляла собой собрание фольклора, отобранного автором, плюс некоторые пересказанные персидские истории, переведенные автором на пушту. Сочинение было закончено в 1724 году, через два года после оккупации Персии афганцами и за два года до изгнания афганцев из Персии, в эпоху великих потрясений, которая также была пиком роста этнической гордости афганцев (до их побед над британцами, Советами и американцами). Начало «Тарикс-и Мура» было положено переводом на пушту персидского труда «Тарикс-и Хан Джаханни Махзан-и Афгани» (1611/2) Ниматуллы Харави, который служил вакиа-нависом, придворным историком, императора Великих Моголов Джихангира (1605-1627). Другим источником была Ṭabaqāt-i Nāṣirī Джузджани, персидская история XIII века, написанная в Дели, в которой упоминается поселение Бани-Исраил около Гора в Афганистане.
Согласно этому литературному источнику, у одного из потомков пророка Ибрагима по имени Ṭālūt (царь Саул) было два сына, одного из которых звали Ирмия или Иеремия. У Ирмии был сын по имени Афган, который, как предполагается, дал свое имя афганскому народу. В «Тарих-и Шер Шахи» (написанном около 1580 года, при императоре Акбаре) говорится, что Навуходоносор, который захватил Иерусалим и разрушил его, изгнал еврейские племена, включая сыновей Афгана, с их родины. Когда евреи были рассеяны, одно из их племен поселилось в районе Хари-Руд на юге Афганистана. Афганская легенда гласит, что это племя приняло ислам во времена Пророка, когда группа их сородичей, евреев Хайбара, проживавших в Аравии, передала им через некоего Халида весть о том, что в Мекке появился истинный Пророк Божий, предсказанный в их писаниях.
Места под названием Хайбар существуют как в Аравии, так и в Афганистане; первое из них славилось своими евреями во времена Пророка. В Афганистане также есть Сулеймановы горы, которые, как считалось в народном воображении, отражают некоторые свидетельства древних связей с Израилем.
Афганцы, как гласит история, отправили в Аравию делегацию во главе с Имра-уль-Каисом, явным тезкой поэта Джахили, который встретил Пророка, принял ислам, вернулся и обратил все свое племя в новую религию. Пророк был так доволен Имра-уль-Каисом за то, что он указал своему народу путь ислама, что дал ему имя «Абду-аль-Рашид («раб правоверного») и назвал его маликом (царем), поскольку он утверждал, что происходит от Саула через 47 поколений. У Имра-уль-Каиса/'Абду-аль-Рашида/Пехтана было три сына, Сарбан, Батан и Гургуст, от которых произошли афганские племена. Этот миф настолько укоренился там, что почти все современные афганские племена заявляют о своем происхождении от этих трех людей, особенно королевский род дуррани, благородные юсафзаи и африди. В 19 веке некоторые афганские племена иногда называли себя «Бани-Исраил».
Г. Мур в своем бестселлере (The lost tribes and the Saxons of the East and of the West, with new views of Buddhism, and translations of Rock-Records in India, London, 1861, pp. 143-160) также отождествлял афганцев с Десятью потерянными коленами. Небезынтересно, что именно Мур, по-видимому, был первым, кто заявлял о еврейском происхождении каренов Бирмы (бней-менаше).
К середине 19 века было опубликовано несколько грамматик пушту, в некоторых из них без комментариев приводились формы еврейских глаголов для иллюстрации особенностей глагольной системы афганского национального языка. Даже в 20 веке король Аманулла-хан (правил в 1919-1926) однажды заявил, что племя дуррани происходит из колена Биньямина (к нему же принадлежал цар Саул).
Анекдотический характер легенды о еврейском происхождении пуштунов можно проиллюстрировать пространной цитатой из введения к «Тарих-и Фиришта» Мухаммеда Касима Хинду Шаха Астарабади (ум. после 1623), переведенного Джоном Бриггсом как «История мохаммеданской державы в Индии», 4 тома, Лондон 1829 г.:
«Афганцы — копты из расы фараонов; и когда пророк Моисей одержал верх над неверным, который был побежден в Красном море, многие из коптов обратились в иудейскую веру; но другие, упрямые и своевольные, отказавшись принять истинную веру, покинули свою страну, пришли в Индию и в конце концов поселились в горах Сулимани, где и носили имя афганцев. Во время похода Авраама на Мекку его сопровождали несколько племен неверных из дальних и ближних мест, и, как говорят, по этому случаю к его войскам присоединились и афганцы. В итоге эти племена были уничтожены».
Подводя итог, можно сказать, что пуштуны не имеют древнееврейских корней; миф об этом — игрушка, которой увлекались евреи и англоязычные протестанты. Сегодня же вымышленное древнееврейское происхождение пуштунов используется, и не без успеха, их злейшими врагами, Исламским государством в Хорасане, для очернения авторитета Талибана в исламском мире.
Tablet, перевод Ильи Амигуда
