Скоростной поезд способен домчать из Тель-Авива в Иерусалим за полчаса. Это — «сегодня» Еврейского Государства. Но история израильского «сегодня» началась сто с лишним лет назад, когда из порта Яффо в Иерусалим добирались на верблюдах. 

В 2018 году в Израиле произошло знаменательное событие: от крылось движение по скоростному пути Тель-­Авив — Иерусалим. Красные вагоны поезда мчат по прямой, как стрела, ветке, поднимаясь на восемь сотен метров в  горы, проносясь в огромных туннелях, преодолевая 65 км за полчаса. Это символ прогресса Израиля. А  начиналось все довольно скромно. 

Впервые идея железной дороги между портовым городом Яффо и Иерусалимом возникла у предпринимателя и  филантропа Мозеса Монтефиори еще в 1838 году. Однако неповоротливость и косность турецкой бюрократии благополучно похоронили проект — этот слой общества чуял: «железный конь» положит конец размеренной, сытой, сонной жизни. Появление дороги — заслуга еврейского бизнесмена из старой сефардской общины Йосефа-­эфенди Навона. Получив благосклонный ответ владыки Империи османов и концессию-­фирман на 71 год, он привлек швейцарских и  французских инвесторов. Бернар Колла, смотритель маяков Франции и крупный вкладчик, возглавил «Компанию железной дороги из Яффо в Иерусалим». На церемонии открытия строительства в 1890 году присутствовал визирь Палестины. Дорогу строили по нормам Франции и Швейцарии, с колеей в 1000 мм, чтобы легче было прокладывать путь в гористой местности. Для подвоза стройматериалов из порта до конечной станции наскоро проложили узкоколейку. 

Инженерами работали швейцарцы, поляки, австрийцы и бельгийцы, а рабочих набрали в Северной Африке. Палестинские арабы нанимались сезонно. Ждали множества несчастных случаев: доля неквалифицированных работников была велика. Да и болезни могли разбушеваться. По настоянию руководства организовали передвижной госпиталь. Работы длились два года. Критики и недоброжелатели кричали о хищениях и низком качестве дороги. Однако 27 августа 1892 года первый поезд прибыл в Иерусалим. Один из его пассажиров вспоминал: 

— Словно во сне смотрел я на высокие горы, холмы, долины и заросли, через которые проезжал, и думал о том, как же прекрасна эта машина! 

Иврит только возрождался как разговорный язык, и  терминов для новых изобретений не было. Для паровоза предложили слово «катар» («поток»), а «ракевет» — для железной дороги. Оба названия прижились и используются и по сей день. 

Поезд сократил время в пути: вместо двух дней из порта до Иерусалима грузы теперь доставляли за несколько часов! 

Через шесть лет после открытия движения транспортное новшество Эрец Исраэль испытал на себе идеолог сионизма Теодор Герцль. Часть пути на родину предков он проделал в роскошном «Восточном экспрессе», а потом пересел в единственный на тот момент состав на землях Палестины: 

«Потребовался целый час, только чтобы отойти от станции в Яффе! Сидеть в тесном, набитом и удушающе жарком купе было чистой пыткой». Впрочем, в  своих записях Герцль выразил твердую надежду на возрождение еврейского государства и строительство чудесной сети электрифицированных железных дорог. Он оказался прав: новая ветка, построенная 120 лет спустя, — первая полностью электрифицированная линия в Израиле! 

Окончание строительства не только открыло новую эпоху в развитии Земли Обетованной, но и принесло новые трудности. Проблемы начались сразу же: аварии, затопления, угроза банкротства… 

К тому же одна из остановок была построена рядом с деревней Биттир. Считается, что тут находился древний Бейтар, где в 135 году н.э. трагически завершилось восстание евреев против Рима под предводительством Шимона Бар-­Кохбы. И местные, подвизавшиеся погонщиками верблюдов и носильщиками, несколько раз устраивали настоящий саботаж! Они боялись, что новые времена лишат их привычного заработка. Что ж, так и вышло: многим пришлось устраиваться на железную дорогу. 

Годы бежали, как столбы за окном. Пуская пар и дымя, пыхтя и громыхая на стыках, паровоз миновал бурный XX век. Взрывались мосты в Первую мировую — остановить англичан, прущих на турецкие позиции! А затем составы невозмутимо следовали расписанию все 30 лет Британского мандата. 

Отгремела война за Независимость, возродилось Еврейское государство. А дорога Яффо—Иерусалим стала линией прекращения огня между Израилем и Иорданией, и поезда ходили по самой границе. После Шестидневной войны и Иерусалим, и Биттир — остановки на линии, идущей по израильской земле. 

Со скоростью велосипеда поезд спускался к ущелью Сорек, где в жару видны только высохшие оливы и известняк под бледно-­голубым небом. Порою над путями склоняются эвкалипты. На крутых поворотах кажется: еще чуть-чуть, и состав слетит в ущелье — ведь он движется по самому краю! Но вот — долина, каменоломни и цитрусовый сад на несколько километров. А потом — внезапно — открывается новый век в виде небоскребов, светящейся рекламы и прочего урбанизма Тель-­Авива. 

Один из планов правительства: оставить старую дорогу в качестве туристического маршрута, где можно сесть в поезд и совершить путешествие не только в пространстве, но и во времени.