22 апреля ровно 100 лет назад в Нью-Йорке родился знаменитый скрипач Иегуди Менухин.
После того как 12-летний Менухин отыграл три концерта в Берлине, Альберт Эйнштейн воскликнул: «Теперь я знаю – Б-г есть!» Позже Менухин говорил, что Эйнштейн, крайне романтическая личность, мог сказать подобное даже о дождевом черве или листьях дерева, восхитившись их природным совершенством, ведь многие талантливые дети красиво играют. Но общественность восприняла слова Эйнштейна буквально, и это добавило в карьеру Менухина некое космическое сияние.
Ранние записи Менухина, подобно Шахерезаде, очаровывают захватывающим тоном повествования.
Его довоенные записи, особенно работы на еврейские темы, выражают глубокие трагические эмоции, как будто предвосхищая приближающиеся ужасы. И всё же те, кто боготворит 14-летнего Менухина, оказывают ему медвежью услугу. Талли Поттер, биограф наставника Менухина Адольфа Буча, отметил, что артистизм Менухина развивался параллельно с его жизненным опытом, ведь многие его записи в зрелом возрасте невероятно проницательны. На праздновании столетия Менухина главным будет избирательность и вкус, ведь начиная с 20 лет он был жертвой множества проблем, влияющих на способность играть чисто и точно.
К сожалению, в конце 1930-х и в 1940-х годах изысканная творческая личность Менухина стала жертвой насмешек американской культуры. Джерри Коллона, комическая марионетка на радиошоу Боба Хоупа, придумал броскую фразу «Кто Иегуди?» после того как Менухин побывал у них гостем. Гласные звуки имени, похожие на уханье совы, казались забавно-чуждыми для нееврейской публики. Вскоре даже появилась джайв-песня «Кто Иегуди?», ее исполнила известная певица Марта Тилтон в фильме «Университет тщеславия» (1940). В своей статье 2007 года Джонатан Поллак из Университета Висконсин-Мэдисон размышлял над смыслом этого пасквиля. Одним из результатов подобных насмешек стало то, что когда Менухин появился на сцене в мюзикле Stage Door Canteen (1943), студия сочла разумным представить его как г-на Менухина, чтобы простое упоминание его имени вызвало у зрителей хохот, заглушая выступление. Возможно, именно из-за этих насмешек Менухин после войны переехал в Англию, где в конечном этого даровали титул барона.
Согласно биографам Тони Палмеру и Роберту Маджидофу, родители Менухина были вне себя от ненависти к Израилю. Как член патриархальной семьи, Моше Менухин неоднократно сравнивал евреев с нацистами.
Статья музыковеда Тины Фрухауф за 2013 год описывает, как в июле 1945 года Менухин боролся за возможность провести два сольных концерта для выживших в концлагере Берген-Бельзен. Он воспользовался этой возможностью, чтобы сделать многочисленные заявления в прессе в поддержку дирижера Вильгельма Фуртвенглера. В 1947 году Менухин вернулся в Германию, чтобы играть с оркестром в Берлинской филармонии и с Фуртвенглером, первым международным исполнителем, который решил выкупить часть немецкой музыки. Менухин видел в выступлениях в Берлине возможность построить карьеру.
В 1947 году Менухин выступил в Германии с призывом любить немцев так же, как он, цитируя слова своего отца: «Если мы будем вести себя с немцами так же, как они относились к нам, – значит, мы стали похожи на нацистов». Леонард Бернштейн обратился к Менухину с просьбой присоединиться к бойкотированию культурных мероприятий ЮНЕСКО, которая отказывала Израилю в членстве. В 1998 году в Париже он объявил: «Некоторые вещи никогда не умирают полностью, так же и болезнь, которая еще вчера была в нацистской Германии, сегодня развивается на этой земле [Израиль]». К тому времени он уже был удостоен премии Вольфа 1991 года в Израиле «за достижения в интересах человечества и за дружественные отношения между людьми ... независимо от национальности, расы, цвета кожи, религии, пола или политических взглядов».
На праздновании столетия Менухина, который мог быть настолько изысканным в исполнении и деликатным в понимании мировых культур, выступит композитор и виртуоз игры на ситаре Рави Шанкар. Учитель Менухина Жорж Энеско вспоминал, как Менухин однажды признался, что хотел бы остаться ребенком навсегда, и в каком-то смысле ему это удалось. До и после того, как смехотворные американские лжетанцоры визжали «Кто Иегуди?», скрипач постоянно задавал себе тот же самый вопрос, который будет звучать еще много лет, пока тонкие ценители музыки будут слушать и оценивать его записанное наследие.
Источник: The Forward Association
