Старые черно-белые фото с теплыми посвящениями родным на обороте. В них — история поколения детей роковых сороковых, ветеранов, мужественно защищавших родину от врага. К восьмидесятилетию со дня начала войны наша героиня, горская еврейка Ирина Шамаилова из Вашингтона, поведала нам потрясающую историю своего отца, Савелия Лазаревича Нисимова, по которой можно снимать фильмы и писать книги. В мирное время он был преподавателем русского языка в азербайджанской школе, отличником просвещения СССР, заслуженным учителем Азербайджана.
- Дорогая Ирина, с чего бы вы хотели начать разговор о своем отце?
- Они живы, пока мы их помним. Савелий Лазаревич Нисимов, заботливый муж и отец пяти дочек, родился в Азербайджане, в еврейском поселке Красная Слобода, высоко в горах. Он точно не знал своего дня рождения, речь идет о периоде 1922-1924 годов. Когда он пошел в школу, местный фельдшер определил по зубам, что ребенку семь лет. Его день рождения справляли условно — 23-го февраля. Его отец Лазарь очень рано ушел из жизни, мой папа не помнил его. Савелий Лазаревич закончил педагогический институт в Баку, трудился учителем русского языка и литературы более 50 лет. Он также являлся художником, писал акварелью, маслом, много работал, выпускал методические статьи, издавал с 1947 г. учебные пособия по русскому языку для азербайджанских школ. Ребята изучали язык по его пособиям многие десятки лет. В 1996 году, неизлечимо больным, он эмигрировал в США, присоединившись ко мне. Было сделано все возможное, чтобы его спасти, но в 1999 году папы не стало.
- Что им написано на оборотной стороне этого старого военного фото?
- Это 2-3 слова на джуури. В своем послании папа обращался к брату, так как его мама не умела читать и писать. Вольный перевод этой надписи: «На вечную память от меня для моего дорогого брата Гилила». И по-русски: «Не забудь меня. Нисимов С.Л.» Отец воевал в составе 2-го Украинского фронта, 232-го гвардейский полка, являлся рядовым солдатом, очень грамотным, часто трудился полковым писарем, выполнял и другие поручения, став одним из тех, кто пронес на своих плечах всю страшную тяжесть войны.
- Как для него началась война?
- Ему было 18-19 лет, когда его призвали в армию в 1941 году, в апреле. Он начал службу в Аккермане, теперь это город Белгород-Днестровский, расположенный примерно в 60 км от Одессы. Все началось для него внезапно, чудовищно, жутко — бомбежки, танки. Советские войска несли огромные потери, нависла угроза окружения. Весной 1942 года под Харьковом Савелий Лазаревич получил свое первое сквозное ранение нижней челюсти, потерял сознание. Когда очнулся и услышал немецкую речь, понял, что попал в плен. Пленных держали в местной школе, огородив колючей проволокой. Позже небольшой группе людей, включая моего папу, удалось бежать. Он выжил, местные отправили его в небольшой лечебный пункт в глубине леса. Прошло время, его рана зажила благодаря уходу фельдшера. Вокруг было много немцев, папа находился на оккупированной территории. Когда окреп, то смог пробиться к линии фронта, к своим, воевал дальше, участвовал в исторических сражениях. Потом опять был контужен и снова — в строй. Последнее ранение получил в конце войны в Румынии, почти дошел до Берлина.
- Где именно воевал отец, как сложилась его судьба в мирное время?
- В своих мемуарах папа не всегда уточнял, где воевал, просто выплескивая на бумагу личные впечатления молодого солдата о войне. После долгого лечения в госпитале он вернулся домой, начал трудиться в школе, оставшись там более чем на 50 лет простым учителем, не соглашаясь ни на какие повышения в должности. В КПСС не состоял. Савелий Лазаревич любил родину, честно выполняя свой воинский долг. Всю последующую жизнь оставался скромным, добрым, глубоко порядочным человеком, прекрасным отцом, учителем от бога, обладал талантом художника, отличным чувством юмора. Он был Человеком с большой буквы. Говорю это не потому, что он был моим отцом. За него отвечало его честное имя, огромная любовь к людям, взаимное уважение окружающих.
- Как была построена система советского школьного образования в Красной Слободе?
- В Красной Слободе система школьного образования была такой же, как по всему Советскому Союзу, часть детей училась на азербайджанском языке, а русский изучала как иностранный два раза в неделю. А часть — занималась в русских школах. У нас в Кубе имелось три школы, папа работал во всех трех, там грызли гранит науки как еврейские дети, так и азербайджанцы и русские. А в конце своего трудового пути отец преподавал в одной из этих трех школ, где русский язык осваивали как иностранный. Его в народе звали «Учитель», четко ассоциируя Савелия Лазаревича с этой важной и нужной профессией. Также я всегда обладала ранней детской памятью, все помню до сих пор. Родившись вскоре после войны, не могу забыть одну картину, которая и поныне стоит перед глазами. Папино фронтовое ранение в ногу часто давало о себе знать, долго не заживало, он делал ванночки с марганцем, накладывал перевязки и отправлялся дальше, заниматься своими делами. Мужественно держался, не подавал вида, что его что-то беспокоит.
- Известно, что ваш папа написал несколько книг.
- Верно. Его произведения написаны чистейшим русским языком. Первые пять книг, свои мемуары, он сам напечатал на своей машинке в пяти экземплярах, одел их в хороший переплет уже в Америке. Каждая из них была предназначена для одной из пяти его дочерей, с автографом. Мне и моим детям очень дорога та его подпись. Моя дочь Виктория и сын Рафаэль — уже взрослые, у меня есть внучка. Именно им мой папа адресовал свои литературные труды. Его очень любили в школе, он навсегда остался в сердце своих учеников, в светлой памяти всего школьного коллектива. Папины ученики приезжали ко мне в Америку, вместе мы отправились на его могилу, положили цветы. Он однозначно вызывал у граждан чувство восхищения и любви. Конечно, основным языком папиного самовыражения являлся русский. Горско-еврейским он тоже замечательно владел, это был его первый язык, на котором говорила его мама. Знал он и азербайджанский, немного украинский, просто на русском ему было легче выразить все тонкости человеческих чувств и эмоций. Одна из его книг, выпущенная два года назад, называется так: «Дорога от Еврейской Слободы до Вашингтона. Незабываемые сорокотрудные годы».
- Чем бы хотели завершить наш разговор?
- Добавлю, что я в долгу перед горско-еврейской активисткой, писательницей Фридой Юсуфовой. Она с любовью, кропотливо работала над данным изданием вместе со мной, помогла мне выпустить эту книгу, бережно сохранившую папины воспоминания. Его длинная счастливая послевоенная трудовая жизнь была наполнена любовью, творчеством, наслаждением от каждого дня, от каждого урока, от новых картин. Я очень люблю своего отца!
